Автор неизвестен
«Сборник песен КСП г Минска»

С последней той любви так много бед прошло, Так весело спалось и пусто просыпалось. С последней той любви, с прощальных тихих слез, Ушло твое тепло, а наша ложь осталась.

СТАРЫМ ДРУЗЬЯМ

Мне за вами не угнаться, отошедшие друзья. Нам когда-то было двадцать, это -- молодость моя. Помню только: сердце билось, помню ломкий голос свой, Но не помню, что случилось с этой песней и судьбой.

Боря, Женя, Леня, Миша, вы остались, я -- не смог, И о вас сегодня слышу только в песнях между строк. От любови нет прощенья не простившему, любя. Нет от памяти спасенья позабывшему себя.

И, как-будто на поминках исстрадавшейся души, Тихо кружится пластинка, днями прошлыми шуршит. И дрожит в моей прихожей, и стучится мне в висок Молодой и непохожий Вероники голосок.

И забытые аккорды снова пробует рука, И к строке моей нетвердой трудно тянется строка, Но всплывают ваши лица с фотографий давних лет, И с портрета мне грозится божьей милостью поэт.

Леонид Шехтман

АЗБУКА

Я начал понемногу понимать язык немых. Я дома перед зеркалом учу их алфавит. Когда-то научусь -- и замолчу. Один из них Я, может быть, оттаю от обид.

Я, может быть, оттаю от обид, моя душа, Даст бог, когда закроются уста -- заговорит, И люди будут молча принимать, и не дыша, Язык ее -- не русский, не иврит.

Ни русский, ни латинский, ни иврит -- необходим Единственный понятный звукоряд и звукоритм. Что делаем с тобой, чего хотим, о чем молчим Он, может быть, когда-то объяснит.

Он, может быть, когда-то объяснит моим друзьям, Которых я не знаю, но могу так называть, Ту малую частицу бытия, и то, что сам Я начал понемногу понимать.

Я начал понемногу понимать язык немых. Я дома перед зеркалом учу их алфавит...

СИРЕНЕВЫЙ БУЛЬВАР

Чем с