Маяковский Владимир
«Летающий пролетарий»

в небосвод,

пылающ и рдян, машин

многоточие

вкрапили.

Летели... Минуты...

сутки...

недели...

Летели. Сквозь россыпи солнца,

сквозь луновы мели

летели.

Нападение.

Начальник

спокойно

передвигает кожаный на два

валика

намотанный план. Все спокойно.

И вдруг

как подкошенный, камнем

аэроплан. Ничего.

И только

лучище вытягивается

разящей

ручищей. Вставали,

как в пустыне миражи, сто тысяч

машин

эскадрильи вражьей. Нацелив

луч,

истребленье готовящий, сторон с десяти

- никак не менее свистели,

летели,

мчались чудовища из света,

из стали,

из алюминия. Качнула

машины

ветра река. Налево

кренятся

по склону. На правом

крыле

встает три "К", три

черных

"К"

Ку-клукс-клана. А ветер

с другого бока налез, направо

качнул огульно и чернью

взметнулась

на левом крыле фашистская

загогулина. Секунда.

Рассмерчились бешено. И нет.

Исчезли,

в газ занавешены. На каждом аэро,

с каждого бока, как будто

искра

в газовый бак, два слова

взрывало сердца:

"Тревога! Враг!"

Аэробитва.

Не различить

горизонта слитого. Небо,

воздух,

вода

воедино! И в этой

синеве

последняя битва. Красных,

белых

- последний поединок. Невероятная битва!

Ни одного громыханийка!! Ни ядер,

ни пуль не вижу мимо я только

винтов

взбешенная механика, только

одни

лучи да химия. Гнались,

увлекались ловом, и вдруг

поворачивали

назад. Свисали руки,

а на лице

лиловом вылезшие

остекленелые глаза. Эскадрильи,

атакующие,

тучи рыли. Прожектор

глаз

открывает круглый и нету

никаких эскадрилий. Лишь падают

вниз

обломки и угли. Иногда,

невидимые,

башня с башнею сходились,

и тогда

громыхало одно это. По старинке

дрались

врукопашную два

в абордаже

воздушные дредноута. Один разбит,

и сразу

идиллия: беззащитных,

как щенят, в ангары

поломанные

дредноуты вводили, здесь же

в воздухе

клепая и чиня. Четырежды

ночью,

от звезд рябой, сменились

дней глади, но все

растет,

расширяется бой, звереет

со дня на день. В бою

умирали

пятые сутки. Враг

отошел на миг. А после

тысяча

ясно видимых и жутких машин

пошла напрямик. В атаку!

В лучи!!

Не свернули лета. В