Надсон Семен
«Стихи»

Толпа шумит нетерпеливо На отведенных ей местах, Но - подан знак, и дверь визгливо На ржавых подалась петлях,И, на арену выступая, Тигрица вышла молодая... Вослед за ней походкой смелой Вошла, с распятием в руках, Страдалица в одежде белой, С спокойной твердостью в очах. И вмиг всеобщее движенье Сменилось мертвой тишиной, Как дань немого восхищенья Пред неземною красотой. Альбин, поникнув головою, Весь бледный, словно тень, стоял... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И вдруг пред стихнувшей толпою Волшебный голос зазвучал:

V

"В последний раз я открываю Мои дрожащие уста: Прости, о Рим, я умираю За веру в моего Христа! И в эти смертные мгновенья, Моим прощая палачам, За них последние моленья Несу я к горним небесам: Да не осудит их Спаситель За кровь пролитую мою, Пусть примет их святой Учитель В свою великую семью! Пусть светоч чистого ученья В сердцах холодных он зажжет И рай любви и примиренья В их жизнь мятежную прольет!.."

Она замолкла,- и молчанье У всех царило на устах; Казалось, будто состраданье В их черствых вспыхнуло сердцах... . . . . . . . . . . . . . . . . . Вдруг на арене, пред толпою, С огнем в очах предстал Альбин И молвил:- "Я умру с тобою... О Рим,- и я христианин..."

Цирк вздрогнул,