Новаковский Александр
«Август, Прощание с темой»

Застыв на облупившейся стене.

Жена сказала: 'Морок предосенний

Тут что ни день становится страшней

Пора домой от этих опасений,

От шорохов вечерних и теней'.

Кончалось лето. Бормоча невнятно,

Стирал поспешно, хмуро, невпопад

Лиловой лапой розовые пятна

По облакам разбрызганный закат.

1990

* * *

Так ночь ненадежна. Дрожащие пальцы

свои

Ведет по верхушкам деревьев, стучится в

закрытые рамы,

Дрожит в сквозняках от холодной чужой

нелюбви

И звезды теряет, и не доиграть

мелодрамы.

А нам утешаться копеечным жалким умом,

Нам ночь-оборванка, конечно, изменит с

рассветом,

Мы заперли дом, мы закроемся пледом и

сном,

Мы это читали, мы знаем, довольно об

этом.

И хватит за окнами слушать надрыв и

надсад,

Не стоит усилий на это настраивать души,

Устали актеры, напрасно темнеет фасад,

И мечется ночь - с каждым разом все

тише и глуше.

1989

* * *

1

Всему свой срок. Ленивые созвучья

Растворены в тяжелом летнем зное.

Скрипят деревья, растопырив сучья,

И кто-то громко дышит за спиною.

Иссохло время. Из мешка худого

Не извелку ни радости, ни страха...

Дух дышит там, где плоть уже готова

Внимать, гореть и восставать из праха.

2

Те узелки на память, что когда-то

Завязывал до времени, до срока,

Истлели, расползлись по прошлым датам,

Забытым строчкам - ни следа, ни прока

Мне не оставив. Лишь наполовину

Построенные храмы. Кто там ныне сдирает мох, замешивает глину

И молится в сверкающей долине...

1991

МАРФА

А бедная Марфа хлопочет по дому

И новые блюда выносит опять,

Мария же Слову внимает благому,

А Слово никто не сумеет отнять.

Все выпито, съедено, горы посуды,

До ночи уборка и стирка с утра.

А годы идут. В никуда. Ниоткуда.

Блаженна Мария. Лентяйка. Сестра.

1989

* * *

...и в городе мне страшно проходить

знакомыми из прежнего дворами,

проспектами. Как будто наследить

в музейном зале, где уже не нами

вздохнет январь,