жителей Авлиды, Гостей из Спарты и Афин? Они явились из долин, Они спустились с гор окрестных, Приплыли с дальних островов И внемлют хору неизвестных, Непостижимых голосов.
Вот перед ними тесным кругом Из подземелья друг за другом, Чтоб древний выполнить обряд, Выходит теней длинный ряд. Земные жёны так не ходят, Не здесь родные их края; Их очертания уводят За грань земного бытия.
Их руки тощие трепещут, Мрачно-багровым жаром плещут Их факелы, и бледен вид Их обескровленных ланит. И, к привиденьям безобидны, Вокруг чела их, средь кудрей Клубятся змеи и ехидны В свирепой алчности своей.
И гимн торжественно согласный Звучит мелодией ужасной И сети пагубных тенет Вкруг злодеяния плетёт. Смущая дух, волнуя разум, Эринний слышится напев, И в страхе зрители, и разом Смолкают лиры, онемев.
«Хвала тому, кто, чист душою, Вины не знает за собою! Без опасений и забот Дорогой жизни он идёт. Но горе тем, кто злое дело Творит украдкой тут и там! Исчадья ночи, мчимся смело Мы вслед за ними по пятам.
Куда б ни бросились убийцы, — Быстрокрылатые, как птицы, Мы их, когда настанет срок, Петлёй аркана валим с ног. Не слыша горестных молений, Мы гоним грешников в Аид И даже в тёмном царстве теней Хватаем тех, кто не добит».
И так зловещим хороводом Они поют перед народом, И, чуя близость божества, Народ вникает в их слова. И тишина вокруг ложится, И в этой мёртвой тишине Смолкает теней вереница И исчезает в глубине.
Ещё меж правдой и обманом Блуждает мысль в сомненье странном, Но сердце, ужасом полно, Незримой властью смущено. Ясна лишь сердцу человека, Но скрытая при свете дня, Клубок судьбы она от века Плетёт, преступников казня.
И вдруг услышали все гости, Как кто-то вскрикнул на помосте: «Взгляни на небо, Тимофей, Накликал Ивик журавлей!» И небо вдруг покрылось мглою, И над театром сквозь туман Промчался низко над землёю Пернатых грозный караван.
«Что? Ивик, он сказал?» И снова Амфитеатр гудит сурово, И, поднимаясь, весь народ Из уст в уста передаёт: «Наш бедный Ивик, брат невинный, Кого убил презренный тать! При виде стаи журавлиной Что этот гость хотел сказать?»
И вдруг, как молния, средь гула В сердцах догадка промелькнула, И в ужасе народ твердит: «Свершилось мщенье Эвменид! Убийца кроткого поэта Себя нам выдал самого! К суду того, кто молвил это, И с ним — приспешника его!»
И так всего одно лишь слово Убийцу уличило злого, И два злодея, смущены, Не отрекались от вины. И тут же, схваченные вместе И усмирённые с трудом, Добыча праведная мести, — Они предстали пред судом.
Размещенные на сайте произведения, публикуются их авторами и другими пользователями, на основе общедоступных электронных версиях книг, предназначенных для личного ознакомления. Если вы заметили незаконно размещенный контент и являетесь его автором, просьба сообщить администрации проекта. В этом случае, подобное произведение, будет заблокировано.
