Твардовский Александр Трифонович
«Василий Тёркин»

– Эй, не ставь к огню винтовку…

– А ещё кулеш хорош…

Опрокинутый истомой,

Тёркин дремлет на спине,

От беседы в стороне.

Так ли, сяк ли, Тёркин дома,

То есть – снова на войне…

Это раненым известно:

Воротись ты в полк родной –

Всё не то: иное место

И народ уже иной.

Прибаутки, поговорки

Не такие ловит слух…

– Где-то наш Василий Тёркин? –

Это слышит Тёркин вдруг.

Привстаёт, шурша соломой,

Что там дальше – подстеречь.

Никому он не знакомый –

И о нём как будто речь.

Но сквозь шум и гам весёлый,

Что кипел вокруг огня,

Вот он слышит новый голос:

– Это кто там про меня?..

– Про тебя? –

Без оговорки

Тот опять:

– Само собой.

– Почему?

– Так я же Тёркин.

Это слышит Тёркин мой.

Что-то странное творится,

Непонятное уму.

Повернулись тотчас лица

Молча к Тёркину. К тому.

Люди вроде оробели:

– Тёркин – лично?

– Я и есть.

– В самом деле?

– В самом деле.

– Хлопцы, хлопцы, Тёркин здесь!

– Не свернёте ли махорки? –

Кто-то вытащил кисет.

И не мой, а тот уж Тёркин

Говорит:

– Махорки? Нет.

Тёркин мой – к огню поближе,

Отгибает воротник.

Поглядит, а он-то рыжий –

Тёркин тот, его двойник.

Если б попросту махорки

Тёркин выкурил второй,

И не встрял бы, может, Тёркин,

Промолчал бы мой герой.

Но, поскольку водит носом,

Задаётся человек,

Тёркин мой к нему с вопросом:

– А у вас небось «Казбек»?

Тот помедлил чуть с ответом:

Мол, не понял ничего.

– Что ж, трофейной сигаретой

Угощу. –

Возьми его!

Видит мой Василий Тёркин –

Не с того зашёл конца.

И не то чтоб чувством горьким

Укололо молодца, –

Не любил людей спесивых,

И, обиду затая,

Он сказал, вздохнув лениво:

– Всё же Тёркин – это я…

Смех, волненье.

– Новый Тёркин!

– Хлопцы, двое…

– Вот беда…

– Как дойдёт их до пятёрки,

Разбудите нас тогда.

– Нет, брат, шутишь, – отвечает

Тёркин тот, поджав губу, –

Тёркин – я.

– Да кто их знает, –

Не написано на лбу.

Из кармана гимнастёрки

Рыжий – книжку:

– Что ж я вам…

– Точно: Тёркин…

– Только Тёркин

Не Василий, а Иван.

Но, уже с насмешкой глядя,

Тот ответил моему:

– Ты пойми, что рифмы ради

Можно сделать хоть Фому.

Этот выдохнул затяжку:

– Да, но Тёркин-то – герой.

Тот шинелку нараспашку:

– Вот вам орден, вот другой,

Вот вам Тёркин-бронебойщик,

Верьте слову, не молве.

И машин подбил я больше