Брянский Шиш
«В нежном мареве»

Положи мне на крыла изъязвлённые

Лавр колючий из садов белокаменных,

Что склонились над рекою стреноженной

И из ран её всё пьют — не насытятся,

Середь пустыни одень москворецкия

Меня в саван ты шиповый без жалости,

Всеми язвами принять заповедано

От когтистыих листов мне лобзание.

Ты добудь их красным утром погибельным,

Мимо стражи прянь кремлёвскою векшею

И тернового нарви ты мне листвия

С восьмиперстыих ветвей Азраиловых.

Не смотри, что отдан я на склевание

Неотгонной Дребезде со Куропию -

Так и нужно, чтобы медные коршуны

Над Бояновой ругалися перстию.

О, я ведал сыспокон, что на праздичном

В стольной вотчине распнут меня ясене,

Да только Бог мне не сказал, что потребуют

От мещерския желны — злата мёртвого.

Ты не плачь, когда о пристань гееннскую

Я хохочущей ударюся сельдию,

Ты на очи положи мне отцветшие

Малый листик из Евангелья гусьего.

1.

Кофе остыло. Больше уж не нажать

указательным кнопку — много ж, видать, та лунка

обломала ногтей! Лучше, смотря назад,

смахивать пепел (в профиль — на Нибелунга

с настоящей базукой, чьего кольца

не найти в ноздре, в мокром тазу — тем паче).

Так саднит, траузерам кость предпочтя, культя,

что Геракл хитон свой — перьям апачей,

так седеют от грыжи — видать, теперь

дуля в цене, либо — поклеп колосьев

на скурвившийся дол, коему друг степей

тоже всыпал стопою. Я, словно тот Иосиф,