Хетагуров Коста
«Осетинская лира»

Над погребальным холмом.

Глянул вниз пастух с обрыва, -

Глаз не мог отвесть:

Плыло облако лениво,

Белое, как шерсть.

Он в мечтах своих унесся

К облаку тогда.

Крикнул на краю утеса:

«Прыгну я туда,

Пусть пасутся на закате

Овцы надо мной, -

Я посплю на этой вате,

Белой, шерстяной…»

Над обрывом наклонился,

Крикнул: «Гоп!» – и вдруг

Полетел, как мяч… Разбился

Вдребезги пастух!

За глаза, мой друг, не смейся:

Осуждай пороки смело!

Будь ты лучше всех на свете,

Но бахвалиться – не дело!..

Сколько кушаний приносит

Добрая хозяйка! Что же:

Ведь и бедный стол порою

Честь оказывает тоже.

Все же кушанья гордятся

И себя возносят сами,

И одно чернит другое,

Похваляясь пред гостями.

Ну, шашлык, пирог – понятно!

Им всегда почет и слава.

Но вот задын, хомыс, бламык

Вы бы помолчали, право:

Вас едят – и то спасибо!..

Вот и редька нос задрала.

Горло жжет и дурно пахнет,

О себе же мнит немало!..

Так однажды на обеде

Редька тоже очутилась

И украдкой, потихоньку,

Близко к меду подкатилась.

«Как вкусна я с этим медом!»

Прошептала редька гостю.

«Обо мне не беспокойся:

Я и без тебя ведь вкусен!» -

Мед ответил ей со злостью.

Как-то олень от беды неизбежной

Лесом бежал – и, примчавшись к реке,

Раненый, рухнул на камень прибрежный,

Изнемогая в предсмертной тоске.

«Ох! – обратился к нему в это время

Еж из травы. – Ты ведь ранен, мой брат!

Что ж – и ежей благородное племя

Гонит ловец – будь он проклят стократ!»

– Горе! И ты с благородным оленем

Хочешь сравниться, завистливый еж?

Пусть же постигнет мой род истребленье,

Если с твоим хоть немного он схож!

Человек за плугом скромно

И чуреком сыт.

Ох, давненько о скоромном

Старый кот грустит.

Не резвится дни и ночи,

Песенки забыл,

Сказок сказывать не хочет,

Свет ему постыл.

Выколи глаза такому,

До смерти избей, -

Лишь одно подай худому:

Накорми скорей!

Есть спасенье не простое -

Нартовское, но

Свисло, ноздри беспокоя,

С потолка оно:

Бычье сало, – будто взяты

Маковки в жгуты,

Блеском яблок желтоватых

Дразнит с высоты.

Так разбухло, что местами

Треснуло, – и кот

Щурится, водя усами:

«Нет, не съесть и в год!»

А собака, видя сало,

Принялась ворчать

И, оскалясь, прорычала:

– Что глядишь опять? -

Вздрогнул