Брюсов Валерий
«Tertia Vigilia»

Жильцы пустынь, мы все равно ничтожны

В веках земли и в вечности небес.

И встал тогда передо мной Рамсес.

…………………….

Сентябрь 1899

Я — жрец Изиды светлокудрой;

Я был воспитан в храме Фта,

И дал народ мне имя «Мудрый»

За то, что жизнь моя чиста.

Уста не осквернял я ложью,

Корыстью не прельщался я,

И к женской груди, с страстной дрожью,

Не припадала грудь моя;

Давал я щедро подаянье

Всем, обращавшимся ко мне…

Но есть в душе воспоминанье,

Как змей лежащее на дне.

Свершал я путь годичный в Фивы…

На палубе я утра ждал…

Чуть Нил влачил свои разливы;

Смеялся вдалеке шакал.

И женщина, в одежде белой,

Пришла на пристань, близ кормы,

И стала, трепетно-несмело,

Там, пред порогом водной тьмы.

Дрожал корабль наш, мертвый, сонный,

Громадой черной перед ней,

А я скрывался потаенно

Меж бревен, весел и снастей.

И, словно в жажде утешенья,

Та, в белом женщина, ждала

И медлила свершить решенье…

Но дрогнула пред утром мгла…

В моей душе все было смутно,

Хотел я крикнуть — и по мог…

Но вдруг повеял ветр