Брюсов Валерий
«Стихотворения, не включавшиеся в авторские сборники»

Молчанье, сумрак и прохлада…

Но кто застыл в беседке роз?

Один, во власти мрачных грез,

Он смотрит на окно царицы,

И будет, молча, ждать денницы,

Прикован взором, недвижим,

Безумной ревностью томим,

Иль плакать вслух, как плачут дети!

Не он ли, хоть на краткий срок,

Царицы грустный взор привлек,

Не он ли вынул жребий третий?

Означились огни денницы;

Рабочий пробудился люд;

По узким улицам столицы

Ряды разносчиков снуют.

Глядяся в зеркала морские,

Встречает день Александрия.

Но тих торжественный дворец.

Еще угрюмый страж-скопец

Не отворял глухих затворов;

Еще, на беспощадный зов,

Во сне счастливый — сонм рабов

Не открывал в испуге взоров.

И лишь на ложе золотом

Царица гордая не дремлет,

Небрежно дальним шумам внемлет

И смотрит, с пасмурным челом,

На мужа, кто простерт на ложе.

Ах, не она ль вчера ему,

Всем сладострастьем женской дрожи,

Как властелину своему,

Вливала в жилы страсть? — И что же!

Ах, не она ль, среди затей,

Припоминала вдруг лукаво

События недавних дней

И Цезаря с бессмертной славой:

Как миродержец-исполин

Ее ласкал рукой могучей,

И прибавляла, с лестью жгучей,

Что он, пришлец, ей он один

Напомнил Цезаря? — И что же!

За мигом миг казался строже

Взор гостя странного, и он,

Вином как будто упоен,

Вдруг твердо отстранил царицу:

«Довольно, женщина! Пора