Минский Николай Максимович
«Белый ночи. Гражданские песни»

Их чувства с детства поражали,

Их те же люди окружали.

Но одинаковый посев

Взошел различно. Он стал рано

Любимцем общим, нараспев

Читал стихи, на фортепьяно

Играл не с детским огоньком

И песни пел не с детским чувством,

Гостей при всех пленял искусством

И передразнивал тайком.

Она талантов не имела,

Но книжный впитывала яд,

Твердила правду невпопад,

Солжет ли кто другой, краснела,

И рано слезы пролила

О том, что в мире много зла.

Так сердца смутное влеченье

Им жребий разный предрекло,

И много лет с тех пор прошло, —

Сбылося детства предреченье.

________

Столица ожила. Осенний мрак сменен

Для бедняков зимой, для бар — сезоном зимним.

В театре свет. К его сеням гоетеприимным

Нарядная толпа спешит со всех сторон,

Пешком, в извозчичьих санях или в каретах.

Сегодня будет петь молвою и в газетах

Прославленный тенор — до вешних дней кумир.

И все: хохол-студент, и меломан-банкир,

И гость провинции — раб суеты столичной,

И дэнди, ищущий для разговора тем,

И дама светская — все съехались затем,

Чтоб услыхать певца иль поскучать прилично

И вот певец поет.

Смягченный полусвет

На душный льется зал, украдкой озаряя

То наготу плеча, то яркий туалет,

И над чернеющим партером замирая.

Весенний аромат одеждой дам разлит

И в теплых сумерках, как тайный грех, парит…

В оркестре теснота. Огней полузакрытых

Мерцают отблески на меди труб сердитых

И руки бегают, и застывают вдруг,

И вихрь мелодии разносится вокруг.

Но взоры тысяч глаз обращены на сцену.

Там, парикмахером в Отелло превращен,

Певец, вниманием толпы заворожен,

Поет ей про любовь и плачет про измену.

Как много страсти в нем! Как тонко вник он в роль!

Как волосы завил! Как тянет si-b