Цветаева Марина Ивановна
«Крысолов»

Не затруднительно в молодых

Летах, а что с одышкой?

Не пригодишься и нужники

Чистить. В слепцы, с жестянкой?

А неоплатные должники —

Все они музыканты!

Ратсгерры белым

Полнятся гневом:

– Первую в целом

Городе – деву?

Первому? – браво!

Встречному? – ново!

– За крысодава?

– За крысолова?

– Бессахарника?

– За каторжника!

Общий ров.

Гроб в обрез.

Ни венков.

Ни словес.

Помер – прей.

Unbekannt[27].

– Кто был сей?

– Му – зы – кант.

Сомущены – в сумятице —

Глазки, обычно в маслице,

Губки, обычно бантиком,

Ратсгерра от Романтики:

– “В городе Гаммельне вечных благ

Нет, хоть земных и густо.

Гения с Гаммельном – тот же брак,

Что соловья с капустой.

К

Страсть. Изменив пенатам,

Над соловьем моим слезы лью,

А соловей – женатый!

Гения с Гаммельном – где же такт?

Вкус? – не в родстве! не в тоне!

Невразумительней есть ли факт,

Чем соловей – в законе?

Брак – это за борт: засесть, залечь,

Закись – тюфяк – свинина...

Не небожителя слышу речь,

Други, а мещанина!

Сам в бургомистровы рад бы влезть

Туфли – так я – предместье!

Но небожителю – что за честь

Звать бургомистра – тестем?

Многозначителен – так красив,

Высокосерд – так знатен.

Миродержателя сыном быв,

Стать бургомистра зятем?

Кухонку?

Куколку?

Кольчико?

Только-то?

Что не для лириков – Гименей,

Вам и ребенок скажет.

Остепенившийся соловей —

Недопустимый казус!

Коль небожители в царстве тел —

Ни лоскутка на дыры

Вам, ибо правильный был раздел

Благ при начале мира:

Коль божество, в мясники не лезь,

Как в божества не лезем.

Вам – миродержствовать, нам – родить:

Здесь близнецы, там тройня.

Но музыканту счастливым быть —

Попросту непристойно!

Так предоставьте же сладкий кyc

Обыкновенным смертным!

Ваша амброзия слаще уст

Женских, и чище – нектар.

Иерофанты в грязи колес,

Боги в чаду блудилищ —

Плачьте и бдите, чтоб нам спалось,

Мрите – чтоб мы плодились!

А бургомистрову дочку – план

Дольний – другим заменим.

Впрочем, в подобных делах профан

И ожидаю мненья

Следующих...”

Поразрумянился весь совет,

Лбищи понапружили.

В Гаммельне собственных мыслей нет,

Только одне чужие.

Не мудрено: на земле живут,

Не в облаках витают.

Да и чужих не сказать,