Цветаева Марина Ивановна
«Егорушка»

Отдай овцу! Сокрыты

Ресницами твои глаза!

Егорушка, взгляни в глаза,

Взгляни на мех-мой-проседь!

Егор, Волчица просит!

Егорушка!” – Но нем и глух

Егор. Лоб жилами набух.

Лик грозный. Дых неровен.

И – лбом в снега: “Виновен!

Виновен! Рвите на куски!

Виновен! Не отдам овцы!

Хватай! Не шелохнуся!

Да что ж не рвете, трусы?”

И – разом – волчье воронье:

Один: мое!

Другой: мое!

– Прочь! – им Волчиха с дрожью:

Мной вскормлен – мной и пожран!

Молись, Егор! – Тот в воздух: чмок!

– Прощай, браток!

Гуляй, браток!

А уж в ногах: “Не выдам!”

Браток стоит: шерсть дыбом.

И гневно: “Не отстать клыку!

Как ты мне брат по молоку.

Так я тебе – по хлебу!

Спасайся, брат! Я следом!”

– “Нет, брат, не место тут двоим:

Сдурил один – помру один!”

А уж над спором ихним

Волчиха – жарким дыхом.

Слюной-струею каплет в спор:

– “Пора, Егор! Стара, Егор!

Не жду! – Взыграло чрево!”

Вздохнул Егор. На древо

С ягненочком – на весь свой век

Глядит, и вдруг – как вспыхнет снег!

Костром-великим-гневом

Горит, горит Царь-Древо!

И – опрометью – волчий сброд!

– Горит! – А пламя посеред

– Горит! – как в ризе ценной

Ягненочек нетленный.

Навечно............………

“Вставай, Егор! Потом доспишь!

Уж день скрипит воротами!”

Глядит Егор: шатром-костром

В глаза – заря широкая.

В ногах волчок, сражает блох,

Крючком скрючившись, скрючимшись.

– “Чай, третий самовар заглох,

Все сушки пересушатся!

Вставай, лентяй!” На ножки – скок

Егор, тулуп внабросочку.

Глядит-глядит в зарю-восход,

Глядит-глядит без просыпу.

Глядит – аж душу потерял!

Аж захлебнулся золотом!

А волк: “Кто шапку потерял —

Тому венец под молотом!”

Как к голубке безмужней вдовушке

Попросились купцы в ночевочку:

“Далеко, мол, вдова, до городу!”

Видит баба: седые бороды.

Втор

И впустила чужих людей.

Еще рук не успели выпростать —

А уж им самоварчик вытрясен.

Еще шуб не успели вытрусить —

А уж им самоварчик – искрами.

Не успели сосульки сойти с усов —

А уж им самовар готов.

Стакан

А уж им зипуны подстелены.

Пол-ломтя не сжевали ситного —

А уж им и подушки взбитые.

Не успели