Добрынин Андрей
«Сборник поэзии 3»

За их дела я не ответчик, Но что-то к ним меня ведет. К примеру, средний человечек В газеты вряд ли попадет.

Таких людишек в телеящик Не допускают нипочем, Но для героев настоящих Всегда приют найдется в нем.

Они гонимы злобным светом И презираемы везде, Но в ящике волшебном этом Они пригрелись, как в гнезде.

Они способны на Поступок, Я твердость вижу в их очах, А средний человечек хрупок, Духовно он давно зачах.

В тоске хватает он кувалду, Чтоб погасить экранный свет, Иль уезжает в город Талдом, Где телевидения нет,

Иль пьет вонючую сивуху, Грозя экрану кулаком, Но так и так всегда по духу Он остается слабаком.

Ему ходить пристало в юбке, И нечего ему наглеть. Ни об одном своем Поступке Герой не склонен сожалеть.

Рука, сжимающая шило, С экрана прянет, как змея, И захохочут Чикатило, Гайдар, Чубайс и все друзья.

1999

Андрей Добрынин

Когда раздают винтовки На заводских дворах, Кому-то зрелище это, Должно быть, внушает страх.

Когда течет по проспектам Зернистая лава толп, Должно быть, кто-то от страха Готов превратиться в столб.

Когда соловьем железным Защелкает пулемет, Кто-то мертвеет от страха, Я же - наоборот.

Я тогда оживаю, Я слышу тогда во всем Жестокий язык восстанья И сам говорю на нем.

Вся жизнь, что была дотоле, Есть только прах и тлен, Если народ ты видел, Который встает с колен.

Молись, чтобы хоть однажды Увидеть такое впредь Даже от пули брата Не жаль потом умереть.

1999

Андрей Добрынин

Полагаю, друзья, что заметили вы: Происходит неладное в центре Москвы. Здесь гулящих девиц появились стада И нахально хиляют туда и сюда.

Расплодились кавказцы здесь сотнями тыщ, И хоть вроде народ бесприютен и нищ, Видно, все же жирок он растратил не весь, Если столько мошенников кормится здесь.

И вьетнамцы от сырости здесь завелись, Всевозможным имуществом обзавелись, А