Гарнакерьян Ашот Георгиевич
«Апрель - январь»

И нежно-мягок

Тон акварели.

Неясным шумом

Налились дали,

И росы пали

На травы в поле.

И мелодичен,

И музыкален

Апрельский ветер

В степном раздолье.

Сирени свежесть

Разносит ветер.

Раззолотилось

Звезд многоточье...

О, если б в лунном

Сиянье этом

Забыть мне горе

Январской ночи.

Остались в сердце

Две эти даты,

Две вехи жизни.

Их ширь измерьте!

И день рождения,

И день утраты

Слились в едином

Венце бессмертья.

И снова струны

Дрожат стозвонно

В апрельском небе

Моей России.

И даль прозрачна,

И синь бездонна -

Вернулись птицы

В края родные.

Апрель ликует.

Но память сердца

Меня уносит

К суровым годам,

И мне теплынью

Не обогреться

Под этим ярко

Сверкнувшим сводом.

Январской стужей

Снега сковало,

Колючим ветром

Сечет ресницы...

Его не стало,

Его не стало,

День этот горький,

Как вечность, длится.

Теперь мы молча

Стоим, как братья,

Полыни горше тоска такая.

Молчанье это

Звучит как клятва

И как присяга

Звучит святая!

***

Где шел туберкулез

С цингой в обнимку,

Лохмотья жалкие

Свисали с нар,

Где люди кланялись

Христову лику,

Вдыхая в легкие

Свечи угар, -

Упала искра,

Чтобы, не сгорая,

Светить во мгле,

Пожаром стать грозя,

Чтоб ярость хижин,

Нищий люд окраин

С низов поднять

И двинуть на царя.

И в душный сумрак

Казематов хмурых

Луч пробивался

К страждущим сердцам...

Сожми кулак

Рабочей диктатуры,

Навеки объявив

Войну дворцам!

Пусть каждый верит,

Что ему под силу

Борьба, в которой

Не страшна и смерть,

Что будут

Над свободною Россией

Знамена революции шуметь!

В сибирской ссылке

Думал дни и ночи,

Неутомимо думал об одном:

Как уничтожить

Все законы волчьи,

Что человека

Сделали рабом...

...Над Шушенским

Уже луна вставала,

Край минусинский

Засыпал в снегах.

И лишь его окно

Всю ночь сияло,

Как бы сигналя

Путнику впотьмах.

И многие ли знали

В пору эту,

Что свет,

Горевший в маленьком окне,

Когда-нибудь

Всю озарит планету

С немеркнущим светилом

Наравне.

Все выверил,