Горбулева Мира
«Стихи»

самопризнание -- обидным,

и скучным -- день, и серым -- дом.

Я грустью слишком громкий хохот,

и резкость шутки, и разгул

смягчу, разнежу гул и грохот,

чтоб ветер грубых слов не дул.

Все чище станет и светлее,

все звуки запоют, звеня,

я не зову тебя, не смею,

ты, знаю, рядом -- грусть моя. 1971

СЛОВО

Звенит веселая капель,

Шумит река, синеет небо,

за мартом движется апрель,

еще в снегах незрелость хлеба.

Звенит, пиликает, поет,

дневными красками играя,

бежит стремительно вперед

июнь лучистый вслед за маем.

Так день за днем, за часом час,

скорей, чем с солнцем, с непогодой

все изменяет время в нас,

нет перемен в временах года.

Все те же дивные черты

в прелестной осени багряной,

наивно-детские мечты

вселяет запах леса пряный.

Сверканье молний, гром грозы,

дождя немолчный долгий шорох,

и тот же стрекот стрекозы

рождает в ком-то мыслей ворох.

Быть может, много лет назад

впервые очень удивились,

вкусив дурманом запах трав,

и шумом леса насладившись,

в стихе озвучить этот шум

и этот лес, и это небо

мечтой вознесся человек,

он возжелала не только хлеба.

Из кратких неумелых слов

сложил свой первый гимн не звонкий.

Про одомашненных коров,

иль может быть о древнем клене.

Понял великий человек

великое значенье слова -

оно собою метит век,

в нем мощь разряда грозового.

И тайна власть ему даря,

вершины прахом повергая,

несет в волшебные края,

где нет границ у ада, рая,

где перемучит, доведет

оно до боли, до экстаза,

чтоб воскресить в улыбке рот

иль угол скошенного глаза.

Охотник, гончий уже вовек

бежишь, летишь вослед за словом,

о гордый, мудрый человек,

сидишь над ним подледным ловом.

Оно ж скользит, дрожит, дразнит

вдруг провалится, словно в яму,

слеза дорогу вдоль ланит

проложит, а оно упрямо.

Оно не сжалится само,

найди его средь волн и бури

в водовороте чувств и снов,

кусая губы, брови хмуря.