Гребенщиков Борис
«Роман, который так и не окончен»

давеча - Краппенштрофель заснул на бережку, а кум вокруг

ходит, шшупом его шпыняет да будит, будит, чтобы к тому

времени на погост дойти. Тоже волнениев-то ему на долю

хватает, хошь если здраво рассудить, так ить порядок

такой вышел, что хошь ни хошь, а надо ему Краппенштрофеля

через мост перевести, а то иначе как же он через речку

перейдет, воды-то он боится... - так сказал старик ван

Оксенбаш и с'ел еще одно колесо.

Между тем тьма сгущалась. Над гнилой деревней

поднялся огромный корявый палец и уставился в небо.

С погоста тарталак донесся чей-то сдавленный крик, и

два матерых прустня соскочили с гребня крыши и, тяжело

перебирая крыльями, полетели в ту сторону. Заскрипел

песок под ногами возвращающегося старика фон Фостеклосса.

За ним тянулись унылые трипплеры. Увидев сидящих

стариков, они присмирели и побрели обратно к реке.

-- А что, кум Фостеклосс, - сказал старик ван

Оксенбаш, - не осталось ли у тебя крутой азии?

Старик фон Фостеклосс раскашлялся, затем ворчливо

сказал:

-- У самого-то будто нет!

Однако он потянулся к мешку, но тут старик дер Иглуштоссер подергал его за рукав:

-- Что-то у тебя, кум Фостеклосс, трипплеры пошаливают!

А и вправду, один из трипплеров не только не ушел обратно в реку, а, напротив, приблизился к старикам и, вежливо стянув с головы огромную шляпу с перьями, представился:

-- Приветствую вас, мудрые старики! Имя мое Рип Ван Винкль!

Старик ван Оксенбаш недоуменно воззрился на пришельца и, внимательно осмотрев его с головы до ног, пришел к выводу, что вышеупомянутый вовсе не является трипплером, и даже выглядит, как подобает воспитанному молодому человеку. Действительно, незнакомец был одет в весьма солидный, хоть и малость заплатанный хитон, на ногах у него были добротные дорожные сапоги, кудри его были аккуратно уложены в косу,