Губанов Леонид
«Несколько стихотворений»

x x x

Жизнь - это наслаждение погоста, грубый дом дыма, где ласточка поседевшей головою бьется в преисподней твоего мундира.

Жизнь - это потный лоб Микеланджело. Жизнь -- это перевод с немецкого. Сколько хрусталя серебряные глаза нажили? Сколько пощечин накопили щечки прелестные?

Я буду стреляться вторым за наместником сего монастыря, то есть тела, когда твоя душа слезою занавесится, а руки побелеют белее мела.

Из всего прошлого века выбрали лишь меня. Из других - Разина струги, чифирь Пугачева. Небо желает дать ремня. Небо - мой тулуп, дородный, парчовый.

Раскаленный кусок золота, молодая поэтесса - тоска, Четыре мужика за ведром водки... Жизнь - это красная прорубь у виска каретою раздавленной кокотки.

Я не плачу, что наводнение в Венеции, и на венских стульях моих ушей лежит грандиозная библия моего величия и теплые карандаши. Темные карандаши всегда Богу по душе.

Богу по душе с каким-нибудь малым по голубым распятиям моих вен, где, словно Пушкин, кровь ругается матом сквозь белое мясо всех моих белых поэм!

x x x

Моя свеча, ну как тебе горится? Вязанья пса на исповедь костей. Пусть кровь покажет, где моя граница. Пусть кровь подскажет, где моя постель.

Моя свеча, ну как тебе теряется? Не слезы это - вишни карие. И я словоохотлив, как терраса, в цветные стекла жду цветные камни.

В саду прохладно, как в библиотеке. В библиотеке сладко, как в саду... И кодеин расплачется в аптеке, как Троцкий в восемнадцатом году.

Ждите палых колен, ждите копоть солдат и крамольных карет, и опять баррикад.

Ждите скорых цепей по острогам шута, ждите новых царей, словно мясо со льда,

возвращение вспять, ждите свой аллилуй, ждите желтую знать и задумчивых пуль.

Ждите струн или стыд на подземном пиру, потому, что