Калугин Сергей
«Дикая охота»

Канделябры свихнувшейся, пряной, развратной любви

Шаг с карниза, рывок на асфальт. где червем отмокает

Прах решенья бороться с вакхическим пульсом в крови

Кто сказал Казанова чарует лишь с целью маневра ? Мне причастен пикантный полет на хвосте перетертого нерва Мои напор сокрушит Гималаи и гордые Анды В монотонной свирепости черной и злой сарабанды

Треск разорванной ткани Бесстыдная мгла В обнаженной нирване Схлестнулись тела Шорох кожистых крыл - нас баюкают ангелы ночи диким хмелем обвейся И стыло смотри как заезда эдельвейса Раскрылась внутри Как вибрирует в плеске соития мой позаоночник

Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге Там пришли за тобой , только это до времени ждет Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги И безумный возница оскалит ликующий рот Леденяще и скупо Ударит Луна Содрогнется над крупом Возницы спина Завизжат на дорожных камнях проступившие лица В тусклых митрах тумана Под крыльями сна Расплетут пентаграмму Нетопырь и Желна И совьют на воздусях пылающий бред багряницы

Но не помни об этом в упругом пьянящем экстазе Выпестовывай сладость мучительной влажной волны Звезды рушатся вбок, лик ощерен и зверообразен Время взорвано зверем и взрезана кровля спины

Кто сказал "Каэанова расчетлив. тот врет неумело Я люблю безоглядно врастать в прежде чуждое тело Полночь, руки внутри, скоро сердце под пальцами брызнет Я пленен сладострастьем полета на осколке взорвавшейся жизни!

Снова - шорох вдоль стен Мягкий бархатный стук Снова поступь легка Шаг с мыска на каблук И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной Любопытство и робость истома и страх Сладко кружится пропасть И стон на губах Подойдите. - Вас манит витрина, где выставлен труп мой...

ноябрь 1990 - январь 1991

ЛУНА НАД КАРМЕЛЕМ

----------------

Памяти Фарруха Балсара

Ночь на краю волшебстваВетер пьян от Луны, Воздух полон жасмина. Мальчик, уйдем, естества Отлучимся неслышно. Как мать от уснувшего сына.

Шаг сторожек, и тени, И факел, что плещет тюльпаном... Луч