Калугин Сергей
«Дикая охота»

Но с тек пор, как Она подарила мне взор Леденящие вихри вошли в мои сны И все чаще мне снились обрыв и костер И мой танец в сиянии Черной Луны

Я готов был собакой стеречь ее кров Ради счастья застыть под хозяйской рукой Ради права коснуться губами следов Мне оставленных узкою, легкой стопой

А ночами я плакал, и бил себя в грудь. Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком Проникает все глубже, да в самую суть Беспощадный, холодный осиновый тол

Бог мой, это не ропот - кто вправе роптать, Слабой персти ли праха рядиться с Тобой, Я хочу просто страшно, неслышно сказать Ты не дал, я не принял дороги иной,

И в этом мире мне нечего больше терять, Кроме мертвого чувства предельной вины Оттого я пришел сюда петь и плясать В восходящих потоках сияния Черной Луны !

Я пришел сюда из-за дальних гор Ибо ныне я знаю, что делать с собой В шесть сторон кроплю, обхожу костер Подношу к губам горьких трав настой

Бог мой! Свастикой в небе орел повис Под крылом, крича, умирают ветра, Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз. Чтобы влить в меня жажду рассечь себя

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом, И подставил, бесстыдно смеясь и крича, Обнаженного сердца стучащийся ком Леденящим, невидимым черным лучам

Ведь в этом мире мне нечего больше терять Кроме мертвого чувства предельной вины Мне осталось одно - это петь и плясать В затопившем Вселенную пламени Черной Луны.

октябрь 1992

СОНЕТ N4

-------

Над опьяненной ливнями землей Царят седые призраки тумана. И вечер тих настолько, что порой Я слышу плачь далекой флейты Пана. Бреду рекой. По горло в тростниках. Сам плачу от покоя и бессилья. А лунный свет лежит епитрахилью В крестах поденок на моих плечах.