Бек Татьяна
«Замысел (Стихи)»

Смерть отцова, и блоковский гений,

И желанье подняться с колен,

Чтобы стать человеком Вселенной,

И гармоника в пьяной пельменной

На окраине города N.

Это -- путь, потому и бесценный,

Что погибелью платишь за крен!

***

Взгляд беззлобен и сощурен,

И лучист не по годам...

Как сказал поэт Жигулин:

-- Эту тему не отдам!

Эту страшную, большую,

Стынущую Колыму

Никогда не затушую,

От себя не отниму.

Сдавленные -- громче крики.

Раскаляя алфавит,

В этой неречистой книге

Каждая строка болит.

-- Кто велел тебе, Воронеж,

Гнать мальчишек на мороз? -

Я не вытираю слез,

Потому что не прогонишь

Этой боли, этих туч,

Этой худощавой тени...

Но внезапно -- точно луч,

Пониманье во спасенье:

Сколько тайны в человеке,

Как тепла его рука,

Если отогрели зеки

Местного бурундука!

...И как памяти ожог

Или быль о лихолетье -

У поэта в кабинете

Прыгает бурундучок.

***

И. Ф.

Девочка-скульптор в верблюжьих носках,

С мощным изяществом в жестких руках.

Светлый самшит неизменного "стека"[1]...

-- Глина! Давай сотворим человека,

В сердце которого -- нежность и страх.

Глины характер угрюм и упрям.

Но

приходящий сюда по утрам,

Тот, кем и станет впоследствии глина,

Вздрогнет однажды: "И впрямь это -- храм,

А не подвал без особого чина".

...Девочка чернорабочий халат

Скинет, не чуя, что руки болят, -

Просто уже непомерно стемнело...

Страшно за жизнь,

где, обнявшись, горят

Юный талант и суровое дело.

СНЕГ

Россыпью молочных бусин

Кружево утяжелив, -

Мир не то чтобы безвкусен,

Но избыточно красив.

Он прекраснее наутро, -

Разбазарив закрома,

Смотри сдержанно и утло

Повзрослевшая зима...

***

О матерь божья! То помои вылью,

То говорят, что завезли картошку...

И день уходит на сраженье с пылью,

Пылясь и истончаясь понемножку.

Чаев наварим -- языком помелем.

...Но -- полночью,

как будто выше ростом,

Прогульщица-душа, беги с портфелем

По воздуху по направленью к звездам!

Не думайте, я не певец шатаний

И не цыганю у судьбы