Некрасов Николай
«Саша»

Любит она ее смех молодой...

Саше случалось знавать и печали:

Плакала Саша, как лес вырубали,

Ей и теперь его жалко до слез.

Сколько тут было кудрявых берез!

Там из-за старой, нахмуренной ели

Красные грозды калины глядели,

Там поднимался дубок молодой.

Птицы царили в вершине лесной,

Понизу всякие звери таились.

Вдруг мужики с топорами явились

Лес зазвенел, застонал, затрещал.

Заяц послушал - и вон побежал,

В темную нору забилась лисица,

Машет крылом осторожнее птица,

В недоуменьи тащат муравьи

Что ни попало в жилища свои.

С песнями труд человека спорился:

Словно подкошен, осинник валился,

С треском ломали сухой березняк,

Корчили с корнем упорный дубняк,

Старую сосну сперва подрубали

После арканом ее нагибали

И, поваливши, плясали на ней,

Чтобы к земле прилегла поплотней.

Так, победив после долгого боя,

Враг уже мертвого топчет героя.

Много тут было печальных картин:

Стоном стонали верхушки осин,

Из перерубленной старой березы

Градом лилися прощальные слезы

И пропадали одна за другой

Данью последней на почве родной.

Кончились поздно труды роковые.

Вышли на небо светила ночные,

И над поверженным лесом луна

Остановилась, кругла и ясна,

Трупы деревьев недвижно лежали;

Сучья ломались, скрипели, трещали,

Жалобно листья шумели кругом.

Так, после битвы, во мраке ночном

Раненый стонет, зовет, проклинает.

Ветер над полем кровавым летает

Праздно лежащим оружьем звенит,

Волосы мертвых бойцов шевелит!

Тени ходили по пням беловатым,

Жидким осинам, березам косматым;

Низко летали, вились колесом

Совы, шарахаясь оземь крылом;

Звонко кукушка вдали куковала,

Да, как безумная, галка кричала,

Шумно летая над лесом... но ей

Не отыскать неразумных детей!

С дерева комом галчата упали,

Желтые рты широко разевали,

Прыгали, злились. Наскучил их крик

И придавил их ногою мужик.

Утром работа опять закипела.

Саша туда и ходить не хотела,

Да через месяц - пришла. Перед ней

Взрытые глыбы и тысячи пней;

Только, уныло повиснув ветвями,

Старые сосны стояли местами,

Так на селе остаются одни

Старые