Тиртей
«Лирика (2)»

Труса презренного честь гибнет мгновенно навек: Нет никого, кто бы мог рассказать до конца все мученья,

Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд! Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить

Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни: Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,

Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием! Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,

Каждый на месте стоит, крепко губу закусив, Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами

Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв; Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,

Грозный шелома султан над головой всколебав; Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу

И не стоит со щитом одаль летающих стрел; Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой [20]Или тяжелым мечом насмерть врага поразит! Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,

Грозный султан - о султан, шлем - о товарища шлем, Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется

с врагами,

Стиснув рукою копье или меча рукоять! Вы же, гимниты, иль здесь, иль там, под щиты припадая,

Вдруг осыпайте врагов градом огромных камней Или мечите в них легкие копья под крепкой защитой

Воинов тех, что идут во всеоружии в бой!

6(6)

Да, хорошо умереть для того, кто за землю родную

Бьется и в первых рядах падает, доблести полн. Тот же, кто город родной и тучные нивы покинув,

Станет с сумою ходить, - горькую вкусит судьбу, С матерью милой, с детьми неразумными, с юной супругой

И с одряхлевшим отцом жалким скитальцем бродя. Всюду, куда ни придет он под бременем бедности горькой

И безысходной нужды, всюду он будет врагом. Доблестный род обесчестит и лик опозорит блестящий, [10]И вслед за ним по следам горе с бесчестьем пойдет. Если же странник бездомный нигде не