Брюсов Валерий
«Urbi et Orbi»

И в ту же ночь я был прикован

У ложа царского, как пес.

И весь дрожал я, очарован

Предчувствием безвестных грез.

Она вошла стопой неспешной,

Как только жрицы входят в храм,

Такой прекрасной и безгрешной,

Что было тягостно очам.

И падали ее одежды

До ткани, бывшей на груди…

И в ужасе сомкнул я вежды…

Но голос мне шепнул: гляди!

И юноша скользнул к постели.

Она, покорная, ждала…

Лампад светильни прошипели,

Настала тишина и мгла.

И было все на бред похоже!

Я был свидетель чар ночных,

Всего, что тайно кроет ложе,

Их содроганий, стонов их.

Я утром увидал их — рядом!

Еще дрожащих в смене грез!

И вплоть до дня впивался взглядом, —

Прикован к ложу их, как пес.

Вот сослан я в каменоломню,

Дроблю гранит, стирая кровь.

Но эту ночь я помню! помню!

О, если б пережить все — вновь!

Ноябрь 1900

Знаю сумрачный наход

Страсти, медленно пьянящей:

Словно шум далеких вод,

Водопад, в скалах кипящий.

Я иду, иду одна

Вдоль стены, укрыта тенью;

Знаю: ночь посвящена

Наслажденью и паденью.