Кобылинский Л. Л.
«АРГО»

душа увядшая болит и просит влаги.

Ах, эти лилии, такие же, как все!

Весь день, как в огненном и мертвом колесе,

но в тихом сумраке с задумчивой любовью,

как духи белые, приникнут к изголовью

больные лилии в серебряной росе!

Если бедное сердце незримо рыдает

и исходит в слезах, и не хочет простить,

кто заветное горе твое разгадает,

кто на грудь припадет, над тобой зарыдает?

А, грустя, не простить — это вечно грустить,

уронив, как дитя, золотистую нить!

Если сердце и бьется и рвется из плена,

как под меткою сеткой больной мотылек,

если злою иглою вонзится измена,

рвутся усики сердца, и сердцу из плена

не дано, как вчера, ускользнуть, упорхнуть.

Ах, устало оно, и пора отдохнуть!

Паутинкою снова закутана зыбкой

дремлет куколка сердца больного, пока

не проснется и гибкой и радостной рыбкой,

не утонет в потоках мелодии зыбкой,

не заблещет звездою мелькнувшей на дне,

не заплещет с волною, прильнувши к волне.

Вверь же бедное сердце кружению звуков,

погрузи в забытье и прохладную лень,

в их волненье сомненье свое убаюкав,

бесконечность раздумий в безумии звуков,

закружись полусонно, как легкая тень,

оброненная тучкой на меркнущий день.