Борхес Хорхе Луис
«Страсть к Буэнос-Айресу (Стихи)»

Не символическая смена цифр, не жалкий троп, связующий два мига, не завершенье оборота звезд взрывают тривиальность этой ночи и заставляют ждать тех роковых двенадцати ударов. Причина здесь иная: всеобщая и смутная догадка о тайне Времени, смятенье перед чудом — наперекор превратностям судьбы и вопреки тому, что мы лишь капли неверной Гераклитовой реки, в нас остается нечто незыблемое.

Свободен от надежд и сожалений, абстракция, неуловимость, нечто безвестное, как завтра, каждый мертвый — не просто мертвый, это смерть сама. Бог мистиков, лишенный предикатов, умерший не причастен ни к чему, сама утрата и опустошенность. Мы забираем все, последний цвет и звук: вот двор, который взглядом не обнимет, вот угол, где надежду ожидал. И даже эти мысли, наверное, не наши, а его. Как воры, мы на месте поделили бесценный скарб его ночей и дней.

Сегодня, после многих лет разлуки, вернувшись в дом, где я когда-то рос, я чувствую, что все кругом чужое.

Я прикасался к выросшим деревьям так, словно гладил спящее лицо, и проходил по старым тропкам сада, как будто вспоминал забытый стих, а под закатным полноводьем видел как хрупкий серпик молодой луны укрылся под разлатою листвою темневшей пальмы, как птенец в гнезде.

Как много синевы вберет в колодец этот смутный дворик и сколько несгибаемых