Лонгфелло Генри
«Стихи»

Где кругом тамаринд зеленел.

Показалися хижины кафров,- и вот

Океан перед ним засинел.

Ночью слышал он рев и рыкание льва,

И гиены пронзительный вой;

Слышал он, как в пустынной реке бегемот

Мял тростник своей тяжкой стопой…

И над сонным пронесся торжественный гул,

Словно радостный клик боевой.

Мириадой немолчных своих языков

О свободе гласили леса;

Кличем воли в дыханье пустыни неслись

И земли и небес голоса…

И улыбка и трепет прошли по лицу,

И смежилися крепче глаза.

Он не чувствовал зноя; не слышал, как бич

Провизжал у него над спиной…

Царство сна озарила сиянием смерть,

И на ниве остался – немой

И безжизненный труп: перетертая цепь,

Сокрушенная вольной душой.

Тропой альпийской в снег и мрак

Шел юноша, державший стяг.

И стяг в ночи сиял, как днем,

И странный был девиз на нем:

Excelsior!

Был грустен взор его и строг,

Глаза сверкали, как клинок,

И, как серебряный гобой,

Звучал язык для всех чужой:

Excelsior!

Горели в окнах огоньки,

К. уюту звали очаги,

Но льды под небом видел он,

И вновь звучало,словно стон:

Excelsior!

«Куда? – в селе сказал старик.-

Там вихрь и стужа, там ледник,

Пред ним, широк, бежит поток».

Но был ответ, как звонкий рог:

Excelsior!

Сказала девушка: «Приди!

Усни, припав, к моей груди!»

В глазах был синий, влажный свет,

Но вздохом прозвучал ответ:

Excelsior!

«Не подходи к сухой сосне!

Страшись лавины в вышине!» -

Прощаясь, крикнул селянин.

Но был ответ ему один:

Excelsior!

На Сен-Бернардский перевал

Он в час заутрени попал,

И хор монахов смолк на миг,

Когда в их гимн ворвался крик:

Excelsior!

Но труп, навеки вмерзший в лед,

Нашла собака через год.

Рука сжимала стяг, застыв,

И тот же был на нем призыв:

Excelsior!

Меж ледяных бездушных скал

Прекрасный, мертвый он лежал,

А с неба, в мир камней и льда

Неслось, как падает звезда:

Excelsior!

Дня нет уж… За крыльями Ночи

Прозрачная стелется мгла,

Как легкие перья кружатся

Воздушной стезею орла.

Сквозь сети дождя и тумана

По окнам дрожат огоньки,

И сердце не может бороться

С волной набежавшей тоски,

С волною тоски и желанья,

Пусть даже она – не печаль,

Но дальше, чем дождь от тумана,

Тоска