Туманян Ованес
«Поэт и музыка»

На улицу был выгнан вон.

Пришлось, рукой махнув на честь,

Мне по уши в долги залезть.

(А если задолжал поэт,

Он не простой должник, о нет!

О нем пекутся все сердца,

И пересудам нет конца.)

Когда увидела родня,

Что мало толка от меня,

Что у меня удачи нет,

Все стали мне давать совет

Пойти в попы и взять приход:

«Там ждут тебя любовь, почет,

Поминки с сочною кутьей,

Достаток полный и покой».

Но я, тебе на торжество,

Отрекся, глупый, от всего!

Церковной кружкой не прельстясь,

Спиною к счастью обратясь,

Я лиру взял,

Поэтом стал

И с песней выступил своей,

Воскликнув вдохновенно: «Эй,

Стоит пред вами музы сын!»

Все рассмеялись, как один,

И закричали мне в ответ:

«Мы не хотим твой слушать бред.

Безумный юноша, уйди!

Лишь грезы у тебя в груди,

И песнями ты поглощен.

От мира взор твой отвращен.

Мы – люди дела и труда,

К чему нам эта ерунда?»

Я крикнул им: «Ах, деньги лишь

И блеск, тупая чернь, ты чтишь!

Тебе поэта не понять,

На нем почиет благодать, -

Он правду и любовь поет».

Сказав, бегу в журнал, и вот

С редактором мой разговор:

«Пишу стихи с недавних пор.

Нельзя ли поместить у вас

Вот эти? Их прочту сейчас.

«О черные глаза, ваш взор покой

Тревожит мой и днем и в час ночной.

Вы мне хотите в душу заглянуть -

Пора закрыться вам, пора уснуть!

Устал поэт от горя и невзгод,

И вечный сон к себе его влечет.

Усните же и вы! Прошел мой день,

Ночь надо мной свою простерла тень».

«Недурно! Гладко! Что же, спора нет, -

Вы не бездарны, господин поэт!

Десятисложна каждая из строк…

Но бедность рифмы, – вот в чем ваш порок.

Позвольте, я исправлю вам сейчас. -

И сразу заблестят стихи у вас.

Поэтов наших правлю я всегда

И тем учу, а то бы им беда:

«О, черные глаза, ваш взор покой

Тревожит мой, как будто бес какой…»

Я, как от беса, ужасом влеком,

Из кабинета бросился бегом

И песни в типографию отнес,

О чем мне скоро пожалеть пришлось.

Едва лишь появился сборник в свет,

Суровый публицист почтенных лет,

Высоко беспристрастие ценя,

Счел нужным едко осмеять меня.

«Стихи такие, – он писал, – ни в грош

Не ставлю я,