Евтушенко Евгений
«Стихи»

сшибая ветки, весь в белом блеске молний грозовых. И пела женщина,

и струйки,

струйки, пенясь, по скользкому стеклу стекали вкось... И я хочу,

чтобы и мне так пелось, как трудно бы мне в жизни ни жилось. Чтоб шел по свету

с гордой головою, чтоб все вперед

и сердце, и глаза, а по лицу

хлестанье мокрой хвои и на ресницах

слезы и гроза. 1955 Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.

* * * Не понимаю,

что со мною сталось? Усталость, может,

может, и усталость. Расстраиваюсь быстро

и грустнею, когда краснеть бы нечего

краснею. А вот со мной недавно было в ГУМе, да, в ГУМе,

в мерном рокоте

и гуле. Там продавщица с завитками хилыми руками неумелыми и милыми мне шею обернула сантиметром. Я раньше был несклонен к сантиментам, а тут гляжу,

и сердце болью сжалось, и жалость,

понимаете вы,

жалость к ее усталым чистеньким рукам, к халатику

и хилым завиткам. Вот книга...

Я прочесть ее решаю! Глава

ну так,

обычная глава, а не могу прочесть ее

мешают слезами заслоненные глаза. Я все с собой на свете перепутал. Таюсь,

боюсь искусства, как огня. Виденья Малапаги,

Пера Гюнта,мне кажется,

все это про меня. А мне бубнят,

и нету с этим сладу, что я плохой,

что с жизнью связан слабо. Но если столько связано со мною, я что-то значу, видимо,

и стою? А если ничего собой не значу, то отчего же

мучаюсь и плачу?! 1956 Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.

* * * Не понимать друг друга страшно не понимать и обнимать, и все же, как это ни странно, но так же страшно, так же страшно во всем друг друга понимать.

Тем и другим себя мы раним. И, наделен познаньем ранним, я душу нежную твою не оскорблю непониманьем и пониманьем