Мартынов Леонид
«Стихи»

как хрусталь, И автомобили, пия огневую росу, Ещё не губили растительность в Венском лесу, И старых мелодий ещё этот лес не отверг, И не были в моде ни Шёнберг ещё и не Берг... А может быть, о Дамаске

и не мечтал Гофмансталь? А если мечтал о Дамаске,

то едва ли предвидел такую деталь, Как бомбозащитная каска на автострадах

Дамаска И чьё-то фиаско На автострадах Дамаска. Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ТОМЛЕНЬЕ Томленье... Оленье томленье по лани

на чистой поляне; Томленье деревьев, едва ли

хотящих пойти на поленья; Томленье звезды,

отраженной в пруду, В стоячую воду отдавшей

космический хвостик пыланья; Томленье монашки, уставшей ходить

на моления против желанья, Томленье быков,

не хотящих идти на закланье; Томленье рук,

испытавших мученье оков; Томленье бездейственных мускулов,

годных к труду; Томленье плода:

я созрел, перезрел, упаду!

И я, утомлен от чужого томленья, иду, От яда чужого томленья

ищу исцеленья. Найду! И атом томленья я все же

предам расщепленью, С чужим величайшим томленьем

я счеты сведу навсегда. Останется только мое, Но уж это не ваша беда! Леонид Мартынов. Первородство. Книга стихов. Москва: Молодая гвардия, 1965.

ИТОГИ ДНЯ В час ночи

Все мы на день старше. Мрак поглощает дым и чад. С небес не вальсы и не марши, А лишь рапсодии звучат.

И вдохновенье, торжествуя, Дойти стремится до вершин, И зренье через мостовую Сквозь землю видит на аршин.

Как будто на рентгеноснимке, Все проступает. Даже те, Кто носят шапки-невидимки, Теперь заметны в темноте.

И улицы, чья даль туманна, Полны машин, полны людей, И будто бы фата-моргана, Всплывают морды лошадей.

Да, с кротостью идут во взорах Конь за конем, конь за конем, Вот эти самые, которых Днем не отыщешь и с огнем.

И движутся при лунном свете У всей вселенной на виду Огромнейшие фуры эти На каучуковом ходу.

А