Слуцкий Борис
«Стихи (3)»

ВНЕШНОСТЬ МЫШЛЕНИЯ Мускулы мыслителю нарастил Роден, опустить глаза заставил.

Словно музыка сквозь толщу стен, словно свет из-за тяжелых ставен, пробирается к нам эта мысль. Впрочем, каждый мыслит как умеет. Гений врезывает мысль, как мыс, в наше море. Потому что смеет.

Кто нокаутом, кто по очкам ловким ходом, оборотом пошлым в быстром будущем и в тихом прошлом самовыражается. И по очкам, по академическим жетонам мыслящего определять ныне мы дурным считаем тоном.

Предложу иной критерий, свой: песенку с бессмысленным мотивом.

Вот он ходит, бодрый и живой, в толще массы, вместе с коллективом.

Все молчат, а он мычит, поет и под нос бубучит, тралялячит.

Каждый понимает: значит, мысль из немоты встает. Борис Слуцкий. Стихи разных лет. Из неизданного. Москва: Советский писатель, 1988.

В УГЛУ Мозги надежно пропахали, потом примяли тяжело, и от безбожной пропаганды в душе и пусто и светло.

А бог, любивший цвет, и пенье, и музыку, и аромат, в углу, набравшийся терпенья, глядит, как храм его громят. Борис Слуцкий. Стихи разных лет. Из неизданного. Москва: Советский писатель, 1988.

* * * Золотую тишину Вселенной, громкую, как негритянский джаз, записали на обыкновенной ленте. Много, много, много раз.

Сравниваю записи. Одна межпланетная тишина. Если дальше глянуть по программе тишина в заброшенном храме.

Эту тишину - погибший взвод, ту - законсервированный завод издают и излучают. Впрочем, их почти не отличают. Борис Слуцкий. Стихи разных лет. Из неизданного. Москва: Советский писатель, 1988.

ПОСАД Дома напоминали ульи, где вился рой чудес: не деревянные, как стулья древесные, как лес.

Не плотники - краснодеревцы, не спрохвала - благословясь, выкидывали те коленца, ту вили вязь.

Я этот город, словно сонник, прошел, перелистал, и каждый новый подоконник иным цветком блистал.

То ладаном, то палисандром шибало из окон, и каждый новый