Харон Яков Евгеньевич
«Злые песни Гийома дю Вентре : Прозаический комментарий к поэтической биографии.»

Сейчас, в полночь, тут течет, правда, только вода: льет непрекращающийся дождь, изредка подкрепляемый вспышками молнии и раскатами оперного грома,— для нашего брата, признаться, в октябре все это довольно непривычно и несерьезно. Площадь почти пустынна, только в ее центре, у подножья седого памятника, ничем не освещенного, если не считать слабого света от нескольких случайно еще бодрствующих окон, толпится кучка мужчин — остатки проходившего здесь предвыборного митинга левых социалистов. Двое парней взобрались на постамент и снимают с него знамя, служившее, видимо, фоном для ораторов. Это красное полотнище с белой эмблемой — серп и молот в привычном для нашего глаза скрещении. Должно быть, для нынешних римлян привычно и сочетание этого знамени с памятником великому Джордано; странно только, что знамя было прикреплено не к лицевой, а к тыльной стороне памятника, да и весь митинг проходил сзади него, а не перед ним. Мне — странно, а им, вероятно, совсем безразлично. Как, впрочем, и большинству моих товарищей по туристической поездке: почти все остались в отеле, только трое ненасытных упросили нашего гида провести нас на Кампо ди Фиори: в программу, как сказано, это не входит.

На следующее утро я спозаранку прибежал сюда уже сам: еще раз взглянуть на все при свете дня. И решил, что заблудился: площадь кишела людьми и продуктами, такого столпотворения мне больше нигде видеть не довелось. Тут только я понял, откуда ночью мне все мерещился запах рыбы… Да, сейчас здесь торгуют рыбой, не только рыбой, разумеется, но главным образом — свежей рыбой. Она навалена кучами и горами —