Эренбург Илья
«Стихи»

Из слов остались самые простые:

Забота, воздух, дерево, вода.

На мир гляжу еще благоговейней -

Уж нет меня. Покоя тоже нет -

Чужое горе липнет, как репейник,

И я не в силах дать ему ответ.

Хожу, твержу, ищу такое слово,

Чтоб выразить всю тишину, всю боль

Чужого мне, родного часового

С младенчества затверженный пароль.

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Жилье в горах – как всякое жилье:

До ночи пересуды, суп и скука,

А на веревке сушится белье,

И чешется, повизгивая, сука.

Но подымись – и сразу мир другой,

От тысячи подробностей очищен,

Дорога кажется большой рекой

И кораблем – убогое жилище.

О, если б этот день перерасти

И с высоты, средь тишины и снега,

Взглянуть на розовую пыль пути,

На синий дым последнего ночлега! 1939, Савойя Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Есть перед боем час – всё выжидает:

Винтовки, кочки, мокрая трава.

И человек невольно вспоминает

Разрозненные, темные слова.

Хозяин жизни, он обводит взором

Свой трижды восхитительный надел,

Все, что вчера еще казалось вздором,

Что второпях он будто проглядел.

Как жизнь недожита! Добро какое!

Пора идти. А может, не пора!..

Еще цветут горячие левкои.

Они цвели… Вчера… Позавчера…

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Все простота: стекольные осколки,

Жар августа и духота карболки,

Как очищают от врага дорогу,

Как отнимают руку или ногу.

Умом мы жили и пустой усмешкой,

Не знали, что закончим перебежкой,

Что хрупки руки и гора поката,

Что договаривает все граната.

Редеет жизнь, и утром на постое

Припоминаешь самое простое:

Не ревность, не заносчивую славу -

Песочницу, младенчества забаву.

Распались формы, а песок горячий

Ни горести не знает, ни удачи.

Осталась жизни только сердцевина:

Тепло руки и синий дым овина,

Луга туманные и зелень бука,

Высокая военная порука -

Не выдать друга, не отдать без боя

Ни детства, ни последнего покоя.

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Судеб раздельных немота и сирость,

Скопление разрозненных обид,Не человек, но отрочество мира Руками и сердцами говорит.

Надежду видел я, и, розы тоньше,

Как мягкий воск, послушная руке,

Она рождалась в кулаке поденщиц

И сгустком крови билась