Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Маяковский Владимир Владимирович
«Облако в штанах»

Главная страница / Маяковский Владимир Владимирович «Облако в штанах»
исслезенные веки,


вылез,


встал,


пошел


и с нежностью, неожиданной в жирном


человеке,


взял и сказал:


"Хорошо!"


390 Хорошо, когда в желтую кофту


душа от осмотров укутана!


Хорошо,


когда брошенный в зубы эшафоту,


крикнуть:


"Пейте какао Ван-Гутена!"


И эту секунду,


бенгальскую


громкую,


я ни на что б не выменял,


400 я ни на…


А из сигарного дыма


ликерного рюмкой


вытягивалось пропитое лицо Северянина.


Как вы смеете называться поэтом


и, серенький, чирикать, как перепел!


Сегодня


надо


кастетом


кроиться миру в черепе!


410 Вы,


обеспокоенные мыслью одной -


"изящно пляшу ли", -


смотрите, как развлекаюсь


я -


площадной


сутенер и карточный шулер!


От вас,


которые влюбленностью мокли,


от которых


420 в столетия слеза лилась,


уйду я,


солнце моноклем


вставлю в широко растопыренный глаз.


Невероятно себя нарядив,


пойду по земле,


чтоб нравился и жегся,


а впереди


на цепочке Наполеона поведу, как мопса.


Вся земля поляжет женщиной,


430 заерзает мясами, хотя отдаться;


вещи оживут -


губы вещины


засюсюкают:


"цаца, цаца, цаца!"


Вдруг


и тучи


и облачное прочее


подняло на небе невероятную качку,


как будто расходятся белые рабочие,


440 небу объявив озлобленную стачку.


Гром из-за тучи, зверея, вылез,


громадные ноздри задорно высморкал,


и небье лицо секунду кривилось


суровой гримасой железного Бисмарка.


И кто-то,


запутавшись в облачных путах,


вытянул руки к кафе -


и будто по-женски,


и нежный как будто,


450 и будто бы пушки лафет.


Вы думаете -


это солнце нежненько


треплет по щечке кафе?


Это опять расстрелять мятежников


грядет генерал Галифе!


Выньте, гулящие, руки из брюк -


берите камень, нож или бомбу,


а если у которого нету рук -


пришел чтоб и бился лбом бы!


460 Идите, голодненькие,


потненькие,


покорненькие,


закисшие в блохастом гр_я_зненьке!


Идите!


Понедельники и вторники


окрасим кровью в праздники!


Пускай земле под ножами припомнится,


кого хотела опошлить!


Земле,


470 обжиревшей, как любовница,


которую вылюбил Ротшильд!


Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,


как у каждого порядочного праздника -


выше вздымайте, фонарные столбы,


окровавленные туши лабазников.


Изругивался,


вымаливался,


резал,


лез за кем-то


480 вгрызаться в бока.


На небе, красный, как марсельеза,


вздрагивал, околевая, закат.


Уже сумасшествие.


Ничего не будет.


Ночь придет,


перекусит


и съест.


Видите -


небо опять иудит


490 пригоршнью обрызганных предательством


звезд?


Пришла.


Пирует Мамаем,


задом на город насев.


Эту ночь глазами не проломаем,


черную, как Азеф!


Ежусь, зашвырнувшись в трактирные углы,


вином обливаю душу и скатерть


и вижу:


в углу – глаза круглы, -


500 глазами в сердце въелась богоматерь.


Чего одаривать по шаблону намалеванному


сиянием трактирную ораву!


Видишь – опять


голгофнику оплеванному


предпочитают Варавву?


Может быть, нарочно я


в человечьем месиве


лицом никого не новей.


Я,


510 может быть,


самый красивый


из всех твоих сыновей.


Дай им,


заплесневшим в радости,


скорой смерти времени,


чтоб стали

Назад  

стр.12

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.12

  Вперед