Чосер Джеффри
«Книга о королеве»

И рыцарь молвил: «О, теперь

Забав охотничьих я чужд!»

«Видать, – я рек, – и бед, и нужд

Возлег на вас тягчайший гнет…

Почто же в дебри вас влечет?

О, гнет, как вижу, наивящ!

Но друга средь глушайших чащ

Вы нынче встретили – и боль

Излейте вслух – а я, насколь

Сумею, разделю избыток

Любых душевных ваших пыток.

И довод подыщу любой,

Чтоб вы не гнулись пред судьбой –

Быть может, разговор в тиши

Подмогой станет для души,

Изведавшей, что значит ад».

И рыцарь взвел померкший взгляд,

Моливший: «Нет! Оставь! Не трожь!..»

А после рек негромко: «Что ж…

Спасибо, друг! Но ты едва ль

Умеришь скорбь, смиришь печаль,

Задушишь вопль моей тоски,

Разъявшей душу на куски!

Я для скорбей рожден и мук –

А сердце длит постылый стук!

Ни стих Овидиев могучий,

Ни звон Орфеевых созвучий

Не развлекают. Марциал

Тоски моей не разогнал.

Меня, увы, не исцелят

Ни Эскулап, ни Гиппократ.

Я ныне жизнь влачить навык,

Как иго – изнуренный бык.

И прирожденный лишь палач

Не вздрогнет, мой подслушав плач.

Где б радость в мире ни жила –

Смерть пепелит ее