Асеев Николай
«Сборник стихотворений»

как они и бедны и красивы!

Тихо-тихо клюют на крапиве зерно,-

без кормежки прожить не шутки!-

пусть крапивы зерно, хоть не сытно оно,

да хоть что-нибудь будет в желудке.

Тихо-тихо сидят на снегу снегири -

на головках бобровые шапочки;

у самца на груди отраженье зари,

скромно-серые перья на самочке.

Поскакали вприпрыжку один за другой

по своей падкрапивенской улице;

небо взмыло над ними высокой дугой,

снег последний поземкою курится.

И такая вокруг снегирей тишина,

так они никого не пугаются,

и так явен их поиск скупого зерна,

что понятно: весна надвигается!

1953

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

Ведь есть же такие счастливцы,

что ранней осенней порой

следят, как горят чернобривцы,

склонившись над грядкой сырой!

Их жарким дыханьем согрето

и пахнет, как в пробке вино,

осеннее позднее лето,

дождями на нет сведено.

Давай же копаться и рыться

в подмерзнувших комьях земли,

чтоб в будущий год чернобривцы,

как жар, в холода расцвели!

1954

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

Когда приходит в мир великий ветер,

против него встает, кто в землю врос,

кто никуда не движется на свете,

чуть пригибаясь под напором гроз.

Неутомимый, яростный, летящий,

валя и разметая бурелом,

он пред стеной глухой дремучей чащи

сникает перетруженным крылом.

И, не смирившись с тишиной постылой,

но и не смогши бушевать при ней,

ослабевает ветер от усилий,

упавши у разросшихся корней.

Но никакому не вместить участью

того, что в дар судьба ему дала:

его великолепное несчастье,

его незавершенные дела.

1960-е годы

Советская поэзия. В 2-х томах.

Библиотека всемирной литературы. Серия третья.

Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.

Москва: Художественная литература, 1977.

Когда в июнь

часов с восьми

жестокий

врежется жасмин

тяжелой влажью

веток,

тогда -

настало лето.

Прольются

волны молока,

пойдут

листвою полыхать

каштанов ветви

либо -

зареющие липы.

Тогда,

куда бы ты ни шел,

шумит Москвы

зеленый шелк,

цветков

пучками вышит,

шумит,

горит

и дышит!

Не знаю, как

и для кого,

но мне

по пятидневкам

Нескучный

машет рукавом,

зовет

прохладным эхом;

и в полдень,

в самую жару -

кисейный

полог света -

скользят

в Серебряном бору

седые тени

с веток.

Как хорошо

часов с пяти

забраться

в тень густую!

В Москве -

хоть шаром покати,

Москва

тогда пустует.

И вдруг нахлынет

пестрый гам

людским

нестройным хором

и понесется

по лугам,

по Воробьевым

горам.

Мне хорошо с людьми,

когда

они спешат

на отдых,

и плещет

ласково вода

в борты

бегущих лодок.

Мне хорошо,

когда