Некрасов Николай Алексеевич
«Полное собрание стихотворений. Том 3»

Особый есть швейцар".

– "А где он? как назвать его?"

– Макаром Федосеичем…

На лестницу поди!"

Пришла, да двери заперты.

Присела я, задумалась,

Уж начало светать.

Пришел фонарщик с лестницей,

Два тусклые фонарика

На площади задул.

"Эй! что ты тут расселася?"

Вскочила, испугалась я:

В дверях стоял в халатике

Плешивый человек.

Скоренько я целковенький

Макару Федосеичу

С поклоном подала:

"Такая есть великая

Нужда до губернатора,

Хоть умереть – дойти!"

"Пускать-то вас не велено,

Да… ничего!.. толкнись-ка ты

Так… через два часа…"

Ушла. Бреду тихохонько…

Стоит из меди кованный,

Точь-в-точь Савелий дедушка,

Мужик на площади.

"Чей памятник?" – "Сусанина".

Я перед ним помешкала,

На рынок побрела.

Там крепко испугалась я,

Чего? Вы не поверите,

Коли сказать теперь:

У поваренка вырвался

Матерый серый селезень,

Стал парень догонять его,

А он как закричит!

Такой был крик, что за душу

Хватил – чуть не упала я,

Так под ножом кричат!

Поймали! шею вытянул

И зашипел с угрозою,

Как будто думал повара,

Бедняга, испугать.

Я прочь бежала, думала:

Утихнет серый селезень

Под поварским ножом!

Теперь дворец начальника

С балконом, с башней, с лестницей,

Ковром богатым устланной,

Весь стал передо мной.

На окна поглядела я:

Завешаны. "В котором-то

Твоя опочиваленка?

Ты сладко ль спишь, желанный мой,

Какие видишь сны?.."

Сторонкой, не по коврику,

Прокралась я в швейцарскую.

"Раненько ты, кума!"

Опять я испугалася,

Макара Федосеича

Я не узнала: выбрился,

Надел ливрею шитую,

Взял в руки булаву,

Как не бывало лысины.

Смеется: "Что ты вздрогнула?"

– "Устала я, родной!"

"А ты не трусь! Бог милостив!

Ты дай еще целковенький,

Увидишь – удружу!"

Дала еще целковенький.

"Пойдем в мою коморочку,

Попьешь пока чайку!"

Коморочка под лестницей:

Кровать да печь железная,

Шандал да самовар.

В углу лампадка теплится,

А по стене картиночки.

"Вот он! – сказал Макар.-

Его превосходительство!"

И щелкнул пальцем бравого

Военного в звездах.

"Да добрый ли?" – спросила я.

"Как стих найдет! Сегодня вот

Я тоже добр, а временем -

Как пес, бываю зол".

"Скучаешь, видно, дяденька?"

– "Нет, тут статья особая,

Не скука тут – война!

И Сам, и люди вечером

Уйдут, а к Федосеичу

В коморку враг: поборемся!

Борюсь я десять лет.

Как выпьешь рюмку лишнюю,

Махорки как накуришься,

Как эта печь накалится

Да свечка нагорит -

Так тут устой…"

Я вспомнила

Про богатырство дедово:

"Ты, дядюшка, – сказала я,-

Должно быть, богатырь!.

"Не богатырь я, милая,

А силой тот не хвастайся,

Кто сна не поборал!"

В