Некрасов Николай Алексеевич
«Полное собрание стихотворений. Том 3»

Другая в сажень – летняя,

И вся тут недолга;

Коровы нет, лошадки нет,

Была собака Зудушка,

Был кот – и те ушли.

Спать уложив родителя,

Взялся за книгу Саввушка,

А Грише не сиделося,

Ушел в поля, в луга.

У Гриши – кость широкая,

Но сильно исхудалое

Лицо – их недокармливал

Хапуга-эконом.

Григорий в семинарии

В час ночи просыпается

И уж потом до солнышка

Не спит – ждет жадно ситника,

Который выдавался им

Со сбитнем по утрам.

Как ни бедна вахлачина,

Они в ней отъедалися.

Спасибо Власу-крестному

И прочим мужикам!

Платили им молодчики,

По мере сил, работою,

По их делишкам хлопоты

Справляли в городу.

Дьячок хвалился детками,

А чем они питаются -

И думать позабыл.

Он сам был вечно голоден,

Весь тратился на поиски,

Где выпить, где поесть.

И был он нрава легкого,

А будь иного, вряд ли бы

И дожил до седин.

Его хозяйка Домнушка

Была куда заботлива,

Зато и долговечности

Бог не дал ей. Покойница

Всю жизнь о соли думала:

Нет хлеба – у кого-нибудь

Попросит, а за соль

Дать надо деньги чистые,

А их по всей вахлачине,

Сгоняемой на барщину,

Не густо! Благо – хлебушком

Вахлак делился с Домною.

Давно в земле истлели бы

Ее родные деточки,

Не будь рука вахлацкая

Щедра, чем бог послал.

Батрачка безответная

На каждого, кто чем-нибудь

Помог ей в черный день,

Всю жизнь о соли думала,

О соли пела Домнушка -

Стирала ли, косила ли,

Баюкала ли Гришеньку,

Любимого сынка.

Как сжалось сердце мальчика,

Когда крестьянки вспомнили

И спели песню Домнину

(Прозвал ее "Соленою"

Находчивый вахлак).

Никто как бог!

Не ест, не пьет

Меньшой сынок,

Гляди – умрет!

Дала кусок,

Дала другой -

Не ест, кричит:

"Посыпь сольцой!"

А соли нет,

Хоть бы щепоть!

"Посыпь мукой",-

Шепнул господь.

Раз-два куснул,

Скривил роток.

"Соли еще!"-

Кричит сынок.

Опять мукой…

А на кусок

Слеза рекой!

Поел сынок!

Хвалилась мать -

Сынка спасла…

Знать, солона

Слеза была!..

Запомнил Гриша песенку

И голосом молитвенным

Тихонько в семинарии,

Где было темно, холодно,

Угрюмо, строго, голодно,

Певал – тужил о матушке

И обо всей вахлачине,

Кормилице своей.

И скоро в сердце мальчика

С любовью к бедной матери

Любовь ко всей вахлачине

Слилась,- и лет пятнадцати

Григорий твердо знал уже,

Что будет жить для счастия

Убогого и темного

Родного уголка.

Довольно демон ярости

Летал с мечом карающим

Над русскою землей.

Довольно рабство тяжкое

Одни пути лукавые

Открытыми, влекущими

Держало на Руси!

Над Русью отживающей

Иная песня слышится:

То ангел милосердия,

Незримо