Чичибабин Борис
«Стихотворения»

Спешу сказать всем людям, кто в смуте не оглох, что если мы полюбим, то в нас воскреснет Бог.

Сойдет тогда легко с нас проклятие времен, и исцеленный космос мы в жизнь свою вернем.

Попробуйте - влюбитесь,иного не дано,и станете как витязь, кем зло побеждено.

С души спадет дремота, остепенится прыть. Нельзя, любя кого-то, весь мир не полюбить.

1991

x x x

В лесу соловьином, где сон травяной, где доброе утро нам кто-то пропинькал, счастливые нашей небесной виной, мы бродим сегодня вчерашней тропинкой.

Доверившись чуду и слов лишены и вслушавшись сердцам в древесные думы, две темные нити в шитье тишины, светлеем и тихнем, свиваясь в одну, мы.

Без крова, без комнат венчальный наш дом, и нет нас печальней, и нет нас блаженней. Мы были когда-то и будем потом, пока не искупим земных прегрешений...

Присутствием близких в любви стеснена, но пальцев ласкающих не разжимая, ты помнишь, какая была тишина, молитвосклоненная и кружевная?

Нас высь одарила сорочьим пером, а мир был и зелен, и синь, и оранжев. Давай же,- я думал,- скорее умрем, чтоб встретиться снова как можно пораньше.

Умрем поскорей, чтоб родиться опять и с первой зарей ухватиться за руки и в кружеве утра друг друга обнять в той жизни, где нет ни вины, ни разлуки.

1989

x x x

Когда я был счастливый там, где с тобой я жил, росли большие ивы, и топали ежи.

Всходили в мире зори из сердца моего, и были мы и море и больше никого.

С тех пор, где берег плоский и синий тамариск, в душе осели блестки солоноватых брызг.

Дано ль душе из тела уйти на полчаса в ту сторону, где Белосарайская коса?

От греческого солнца в полуденном бреду над прозою японца там дух переведу.

Там ласточки - все гейши обжили - добрый знак при Александр Сергейче построенный маяк.