Чиграков Сергей
«Дискография»

Он называл ее: Бэби, а она его: Милый. Им не было тесно в ее тесной квартире, Когда он заходил по ночам (в месяц раза три). И ей хотелось кричать: "Возьми меня, любимый, возьми!"

А он трахался молча, потом мгновенно засыпал, Потом она - на работу, а он - на вокзал. Гостинница, вино, телевизор, барабанщик сосед. Иногда кто-нибудь еще, кто сделает минет.

И оказалось, что она беременна с месяц, А рок-н-ролльная жизнь исключает оседлость. К тому же пригласили в Копенгаген на гастроли его, И все кругом говорили: "Добился-таки своего!"

Естественно, он не вернулся назад: Ну конечно, там рай, ну конечно, здесь ад. А она - что она? Родила и с ребенком живет. Говорят, музыканты - самый циничный народ.

Вы спросите, что дальше? Ну, откуда мне знать. Я все это придумал сам, когда мне не хотелось спать. Грустное буги, извечный ля-минор. Ну конечно, там ад, а здесь рай - вот и весь разговор.

9. Такие дела

Am C D E7

Взъерошивая хайр, поредевший навсегда от седых волос, Ведя мемуары за кефиром о подпольной войне. С кайфом мазохиста в руках разбираю последний мост, Пытаюсь рассказать как-нибудь о вчерашнем дне.

Царапая бессмысленно пацифик ключом на кирпичной стене, С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов. Глядя на потрепанный бас в поношенном старом чехле, Хочется напиться в говно и выдать пару старых хитов.

Такие дела, брат, любовь... Такие дела, брат, любовь...

Мы уходили в подвалы, мы играли глубоко под землей. Нам снилась траверза, мы пили электрический чай. Мы посылали наверх парламентера: за вином, за хлебом и травой. Он возвращался назад, он говорил: "У них опять Первомай".

И наш бледный и здоровый вид кому-то мешал заснуть. Нам взламывали дверь, и с погонами -- в наш андеграунд. И у кого-то оказался уж слишком коротким его творческий путь. Но мы верили в