Гейне Генрих
«Луккские воды»

Предупреждение Матильды, чтобы я не смущался носом этого человека, оказалось достаточно обоснованным, и немного не хватало, чтобы он выколол мне глаз. Я не хочу сказать ничего дурного об этом носе; наоборот, он отличался благородством формы, и именно благодаря ему мой друг счел себя вправе присвоить себе по меньшей мере титул маркиза. По этому носу можно было узнать, что он принадлежит к настоящей аристократии, что он происходит из древней всемирно известной семьи, с которой породнился когда-то, не опасаясь мезальянса, сам господь бог. С тех пор этот род, правда, несколько опустился, так что со времен Карла Великого должен был добывать средства к существованию по большей части торговлей старыми штанами и билетами гамбургской лотереи, не поступаясь, однако, ни в малейшей мере своей фамильной гордостью и не теряя надежды получить назад свои старинные поместья или, по крайней мере, эмигрантское вознаграждение в достаточном размере, когда его старый легитимный монарх выполнит обет реставрации, -обет, при помощи которого он вот уже две тысячи лет водит его за нос. Может быть, носы этой фамилии и стали так длинны оттого, что ее так долго водили за нос? Или эти длинные носы -- род мундира, по которому бог-царь Иегова узнает своих лейб-гвардейцев даже в том случае, когда они дезертировали? Маркиз Гумпелино был именно таким дезертиром, но он все продолжал носить свой мундир, и мундир его был блестящ, усеян рубиновыми крестиками и звездочками, миниатюрным орденом Красного орла и прочими знаками отличия.

-- Посмотрите, -- сказала миледи, -- это мой любимый нос, я не знаю лучшего цветка на земле.

-- Этот цветок, -- ухмыльнулся Гумпелино, -- я не могу положить на вашу прекрасную грудь, иначе пришлось

238

бы присоединить и мое цветущее лицо, а это