Кулибин Борис Иванович
«Тюремный вальс (стихи)»

Поэтому я сказал:

- С наступающим Новым годом.

- Если доживу, - впервые за этот час с надеждой ответил он.

- А куда ты денешься, Трофимов, - усмехнулся старшина. - Кассация твоя в краевом суде, потом в республиканский пойдет, потом в Верховный СССР. Так что сидеть тебе у нас еще минимум год.

- Год? - радостно переспросил Трофимов.

- Год, год, - ответил старшина и рявкнул: - Руки!

Я вышел. В камеру выдвинулся второй надзиратель.

Дежурный офицер провожал меня к начальнику тюрьмы.

- Посмотрите, как мы к Новому году готовимся,_- улыбнулся он. Мы шли по длинному коридору, мимо одинаковых дверей с "кормушками" и глазками "волчков".

- Тюрьма у нас старая. Бывший каторжный острог. Ее здесь поставили при Александре II.

Мы шли по коридору, в стены которого больше чем за век насмерть впитались запахи параши, плохой пищи и человеческого пота. И горе людское впиталось навечно в эти стены.

Начальника тюрьмы подполковника Назарова мы нашли в библиотеке.

Он руководил немного не свойственным его профессии процессом. Под зорким командирским оком зеки из хозобслуги делали новогодние гирлянды.

- Видите, чем приходится заниматься, - странно, одной половиной лица, улыбнулся Назаров.

Вторую пересекал рваный шрам от кастета. Давно, когда он был начальником отряда "на зоне", там начался бунт. "Мужики", устав от издевательств воров, начали убивать урок. Вот тогда и заработал подполковник "знак мужского отличия" - так называл шрамы наш начальник училища.

- Разговор не получился? - спросил он меня.

- Да.

- Вы рано приехали, Трофимов еще в шоке. посидит полгода в ожидании помилования, разговорится.

Внезапно, совсем рядом, заиграл щемяще и грустно аккордеон и сильный мужской баритон с чуть блатной интонацией запел:

Звон проверок и шум лагерей.

Никогда не забыть мне на свете,

Изо всех своих лучших друзей

Помню девушку в синем берете.

- Слышите? - довольно сказал подполковник.