Микеланджело Бонарроти
«Поэзия Микеланджело в переводе А М Эфроса»

16

Природа сотворила Все чары девушек и донн, Чтоб дать их той, кем я воспламенен, Но кто и сердце мне оледенила. Ни разу не томила Кого-либо скорбь, горшая моей! Смятенье, страх, унылость дней Не ведали прочнее основанья; Но также ликованья Сильней не знало ни одно созданье.

17

Как лучше в мире не было творенья, Так горше в мире не было печали, Ее уже не видеть и не слышать.

18

День с Ночью, размышляя, молвят так: Наш быстрый бег привел к кончине герцога Джулиано, И справедливо, что он ныне мстит нам; А месть его такая:

За то, что мы его лишили жизни, Мертвец лишил нас света и, смеживши очи, Сомкнул их нам, чтоб не блистали впредь над [землей ]. Что ж сделал бы он с нами, будь он жив?

19

Есть неподвижность в славе эпитафий: Ей не звучать ни громче, ни слабей, Затем что те мертвы и труд их - кончен.

20

Я - отсвет твой, и издали тобою Влеком в ту высь, откуда жизнь моя, И на живце к тебе взлетаю я, Подобно рыбе, пойманной удою;

Но так как в раздвоенном сердце жить Не хочешь ты, - возьми же обе части: Тебе ль не знать, как нище все во мне!

И так как дух, меж двух властей, служить Стремится лучшей, - весь в твоей я власти: Я - сухостой, ты ж - божий куст в огне!

21

Владеет сердцем, ставшим тем, чем стало.

22

Текучая и ласковая вещь, Источник жалости, родит мне беды.

23

Как дерево не может свой росток, Покинувший приют пласта земного, Скрыть от жары иль ветра ледяного, Чтоб он сгореть иль вымерзнуть не мог,

Так сердце в узах той, кто столь жесток, Кто поит скорбью, жжет огнем сурово, Лишенное и родины и крова, Не выживет средь гибельных тревог.

24

Прочь от любви, прочь от