Мильтон Джон
«Комос»

Верь, даже там, где ужас обитает

В пещерах, призраками населенных,

Останется все тою же она:

Бестрепетною, скромной, величавой.

Не раз я слышал, что не властна нечисть,

Кишащая, когда огни погаснут,

На берегах болот, озер и рек,

Бесовки-ведьмы, домовые, гномы

И мертвецы, которых не отпели,

Вред девушке невинной причинить.

Ну, понял ты, сколь Чистота могуча,

Или на помощь мне призвать ученость,

От эллинов дошедшую до нас?

Припомни, что охотнице Диане,

Властительнице девственной лесов,

Чей лук и дрот разили львиц и барсов,

Не страшны были стрелы Купидона,

Тогда как гнев ее вселял испуг

В богов и смертных. Чем была эгида

Щит со змеинокосою Горгоной,

Чей вид врагов необоримой девы,

Минервы мудрой, в камень превращал,

Как не эмблемой Чистоты суровой,

Способной ужас и благоговенье

В насильнике внезапно пробудить?

Так любит небо Чистоту святую,

Что ею наделенная душа

Хранима сонмом ангелов от зла

И от греха. Они в виденьях светлых

И в вещих снах с ней говорят о том,

Что слуху человека недоступно,

И близость с ними так преображает

Всю оболочку плотскую ее,

Что тело, храм неоскверненный духа,

Становится нетленным, как и он.

Но если непотребством взоров, жестов,

Речей, а более всего, поступков

Обезображен внешний облик наш,

То и душа заразе поддается,

Грубеет неизбежно и своей

Божественной природе изменяет.

Не потому ль на кладбищах порой

Мы призраки уродливые видим,

Которые над свежею могилой

Сидят и медлят, словно и по смерти

Привязывают чувственные узы

Их к плоти, столь им прежде дорогой?

Младший брат

О, сколь ты, философия, прекрасна,

Хоть кажешься глупцам сухой и черствой!

Ты сладостна, как лира Аполлона,

Как нектар на божественном пиру,

Где пресыщенья не бывает!

Старший брат

Тише!

Я чей-то голос в отдаленье слышу.

Младший брат

Я тоже. Кто это?

Старший брат

Иль местный житель,

Иль путник, заблудившийся, как мы,

Иль, в наихудшем случае, разбойник,

Скликающий своих собратьев.

Младший