Некрасов Николай
«Кому на Руси жить хорошо»

"Ты шутишь шутки, дедушка! Сказала я. - Такого-то Богатыря могучего, Чай, мыши заедят!" - Не знаю я, Матренушка. Покамест тягу страшную Поднять-то поднял он, Да в землю сам ушел по грудь С натуги! По лицу его Не слезы - кровь течет! Не знаю, не придумаю, Что будет? Богу ведомо! А про себя скажу: Как выли вьюги зимние, Как ныли кости старые, Лежал я на печи; Полеживал, подумывал: Куда ты, сила, делася? На что ты пригодилася? Под розгами, под палками По мелочам ушла!

"А что же немец, дедушка?" - А немец как ни властвовал. Да наши топоры Лежали - до поры! Осьмнадцать лет терпели мы. Застроил немец фабрику, Велел колодец рыть. Вдевятером копали мы, До полдня проработали, Позавтракать хотим. Приходит немец: "Только-то?.." И начал нас по-своему, Не торопясь, пилить. Стояли мы голодные, А немец нас поругивал Да в яму землю мокрую Пошвыривал ногой. Была уж яма добрая... Случилось, я легонечко Толкнул его плечом, Потом другой толкнул его, И третий... Мы посгрудились... До ямы два шага... Мы слова не промолвили, Друг другу не глядели мы В глаза... а всей гурьбой Христьяна Христианыча Поталкивали бережно Всё к яме... всё на край... И немец в яму бухнулся, Кричит: "Веревку! лестницу!" Мы девятью лопатами Ответили ему. "Наддай!" - я слово выронил, Под слово люди русские Работают дружней. "Наддай! наддай!" Так наддали, Что ямы словно не было Сровнялася с землей! Тут мы переглянулися...

Остановился дедушка. "Что ж дальше?"

- Дальше: дрянь! Кабак... острог в Буй-городе. Там я учился грамоте, Пока решили нас. Решенье вышло: каторга И плети предварительно; Не выдрали - помазали, Плохое там дранье! Потом... бежал я с каторги... Поймали! не погладили И тут по голове. Заводские начальники По всей Сибири славятся Собаку съели драть. Да нас дирал Шалашников Больней - я не поморщился С заводского дранья. Тот мастер был - умел