Некрасов Николай
«Кому на Руси жить хорошо»

Совсем светло. Позавтракать Мужьям хозяйки вынесли: Ватрушки с творогом. Гусятина (прогнали тут Гусей; три затомилися, Мужик их нес под мышкою: "Продай! помрут до городу!" Купили ни за что). Как пьет мужик, толковано Немало, а не всякому Известно, как он ест. Жаднее на говядину, Чем на вино, бросается. Был тут непьющий каменщик, Так опьянел с гусятины, Начто твое вино! Чу! слышен крик: "Кто едет-то! Кто едет-то!" Наклюнулось Еще подспорье шумному Веселью вахлаков. Воз с сеном приближается, Высоко на возу Сидит солдат Овсяников, Верст на двадцать в окружности Знакомый мужикам, И рядом с ним Устиньюшка, Сироточка-племянница, Поддержка старика. Райком кормился дедушка, Москву да Кремль показывал, Вдруг инструмент испортился, А капиталу нет! Три желтенькие ложечки Купил - так не приходятся Заученные натвердо Присловья к новой музыке, Народа не смешат! Хитер солдат! по времени Слова придумал новые, И ложки в ход пошли. Обрадовались старому: "Здорово, дедко! спрыгни-ка, Да выпей с нами рюмочку, Да в ложечки ударь!" - Забраться-то забрался я, А как сойду, не ведаю: Ведет! - "Небось до города Опять за полной пенцией? Да город-то сгорел!" - Сгорел? И поделом ему! Сгорел? Так я до Питера! "Чай, по чугунке тронешься?" Служивый посвистал: - Недолго послужила ты Народу православному, Чугунка бусурманская! Была ты нам люба. Как от Москвы до Питера Возила за три рублика, А коли семь-то рубликов Платить, так черт с тобой! "А ты ударь-ка в ложечки, Сказал солдату староста, Народу подгулявшего Покуда тут достаточно. Авось дела поправятся. Орудуй живо, Клим!" (Влас Клима недолюбливал, А чуть делишко трудное, Тотчас к нему: "Орудуй, Клим!", А Клим тому и рад.) Спустили с возу дедушку, Солдат был хрупок на ноги, Высок и тощ до крайности; На нем сюртук с медалями Висел, как на шесте. Нельзя сказать, чтоб доброе Лицо имел, особенно Когда сводило старого Черт чертом! Рот ощерится. Глаза - что угольки! Солдат ударил в