Оден Уистан Хью
«Стихи»

У гибнущего дня во рту тонула ртуть,

О, всем согласно измерительным приборам,

День его смерти был и холоден, и мрачен.

Вдали от мучавшей его болезни

Бежали волки через лес вечнозеленый,

Крестьянская речушка превзмогла соблазн нарядной набережной;

И языки скорбящих о поэте

Смерть отделили от его стихов.

Но для него то был последний, как и сам он, день,

День медсестер и слухов;

Переферии тела подняли мятеж,

На площадях сознанья было пусто,

И в пригороды вторглась тишина,

Остановились токи чувств:

Он стал одним из почитателей своих.

Теперь рассеян он по сотне городов

И отдан незнакомым ощущеньям,

Чтоб счастье обрести в иных лесах,

И быть наказаным по коду чести чужеземцев.

Слова умершего

Теперь воплощены в наитие живущих.

Но в шуме и значительности Завтра,

Где в залах Биржи брокеры ревут, как звери,

Где бедняки так свыклись со страданьем,

И каждый, в клетке самого себя, почти уверен в собственной свободе,

Об этом дне припомнит тысяча-другая,

Как чем-то необычный в жизни день.

О, всем согласно измерительным приборам,

День его смерти был и холоден, и мрачен.

II

Ты глуп был, как и мы: все пережил твой дар;

Богатых прихожанок, физический распад,

Себя; Ирландия, сошедшая с ума, тебя низвергла в стихотворство.

Теперь в Ирландии погода и безумие ее все те же,

С поэзией в порядке все: она пребудет

В долинах своих слов, куда чиновники

не вздумают совать свой нос; она течет на юг

От пастбищ одиночества, где заняты все горем,

В сырые города, которым верим, умирая; она переживет

возникновения источник - рот.

III

Прими, Земля, достойно гостя,

Уильям Йейтс сложил здесь кости:

Упокой ирландца тут,

Выпитый стихов сосуд.

Время, что так нетерпимо

К душам смелым и невинным,

Чье недолго уваженье

К красоте телосложенья,

Чтит язык лишь, всем прощая,

кем он жив и насыщаем;

Даже трусам и убогим

Честь свою кладет под ноги.

В своем странном