Завьялов Сергей
«Оды и эподы»

а до него эта жизнь куда не пройти не помочь

- *

о вечный укор мне ты разве не знаешь как мстили золотокудрые бесы язычества хрупким счастливцам бедным героям моих любимых поэм разве не знаешь что быть любимым так страшно под этим смертельным для нас и отчаянным небом

* * *

labuntur anni

Horatius. Carm. II. 14. 2

все равно на каком языке но вот произносишь эти слова а тут этот ветер он штору колеблет и так зябко становится

так спасибо же ей этой пронизывающей трезвой струек Что вспомянутым словом вот так пробудила

ведь чем дальше больнее любить этим сердцем вот время придет и ему и может быть скоро погрузиться в бесслезную ночь

НОЧЬ ПЕНЕЛОПЫ

Astra de dh probbehke

'Звезды уже далеко продвинулись' Телемах с рабами прибирает в той страшной комнате Там лежат вперемешку эти глупые нагловатые парни - мои 'женихи' перевернутые столы битая посуда куски жареного мяса

Его запах и запах разлитого вина перебивает запах крови

Должно быть особенно страшны полиловевшие лица несчастных крикливых потаскушек Что ему стоило их пощадить?

'Звезды уже далеко продвинулись' Одиссей ровно дышит За двадцать лет волосы на его груди стали седыми веки распухли от соли от раскаленного белесоватого неба

Скоро рассвет Он спит жаль Может быть он бы стер мне слезу как тогда двадцать лет назад в нашу брачную ночь

* * *

встань прислонись я лучше хочу рассмотреть тебя остановив к этой белой стене

лист виноградный упал и засох у тебя под ногами

помоги мне остаться невредимым для больно разящего света у этой стены гурзуфской уличной еще татарской стены

пальцем коснись штукатурки ее с трещинами с муравьями

я прошу тебя не шевелись эти блики теней виноградного дерева так коварны словно они а не я близки с тобой

в день этот в этот жаркий такой поутру день единственный отразившийся выраженьем на твоем