Завьялов Сергей
«Оды и эподы»

Великий мордвин резцом провел границы их бессмертий

Живой душой войти в ствол нации

ЭКСПРОМТ

Отчего так холоден ветер этой новой весны скуп так на запахи от которых можно сквозь слезы смотреть на проспект

Отчего не удержать дыхания в ладони не удержать дыханья твоего в своей ладони как память о тебе не удержать в глазах своих закрыв лицо ладонью

ЧЕРЕЗ МОСКВУ

Что осталось в глохнущем сердце твоем ливень ли тротуар у метро затопивший стук трамваев безлюдных у вновь открытого монастыря

номера поездов цифры зеленоватые на дрожащем экране

Но только летаргия событий отпускает я это остро запомнил отступая вместе с пыльной платформой вместе с движеньем ущербной толпы у вокзала Казанского

В САРАНСКЕ

Второй уже день ветер приносит дождь от одной из русских границ Второй уже день переезжая взбухший Инсар я вижу мутную воду

и только изредка чистое небо и только изредка крест над невзорванной церковью и лоскуты речи мордовской на вокзале на остановках троллейбуса у опустошенных витрин

их вкрапленье случайно и еще случайнее ты в уродливом городе на дне этом жестком нашей прародины общей

ТЕМНИКОВ. СТАРЫЙ МОСКОВСКИЙ ТРАКТ

Видишь: ангел сказала ты мне Мы спешили и не долго смотрели на запад Стрела (наверное это и есть цвет пурпура) готова быть вложенной в лук если я точно запомнил темно-синий почти фиолетовый

А старый тракт на Москву тракторами разбит и вся пойма речная в тумане вечернем и деревенские звуки вдали блеянье мык и дети где-то рядом совсем по-мокшански перекликаются

ПАНК ТЮШТЯН НА БЕРЕГУ РАВА

Кода ютавсть сынь морянть трокс Тарказонзо морясь арась.

на какого соседа ведет панк Тюштян эрзю? из-за врага какого Тюштян-владыка мокшу объединил?

Ведь не ради кабанов воины так туго набили колчаны не для медвежьей облавы горит такое множество костров

Панк Тюштян с сыновьями обходит у реки собравшуюся