Зенкевич Михаил
«Под мясной багряницей»

Весна 1914

*

Тягостны бескрасные дни. Для мужчины - охотника и воина Сладостна искони Не стервятина, а убоина. Но крепит душа сомкнувшуюся глубь, Погружая раскаленную оболочку в снег. Отрезвевшая от любовных нег, Черепную чашу пригубь, Женщина, как некогда печенег. Ничего, что крышка не спилена, Что нет золотой оправы. Ничего. Для тебя налита каждая извилина Жертвенного мозга моего.

Весна 1914

*

Безумец! Дни твои убоги, А ты ждешь жизни от любви,Так лучше каторгой в остроге Пустую душу обнови. Какая б ни была утрата, Неси один свою тоску И не беги за горстью злата Униженно к ростовщику. От женских любопытных взоров Таи смертельный страх и дрожь И силься, как в соломе боров, Из сердца кровью выбить нож.

1913

*

В поднебесье твоего безбурного лица Не я ль на скаку, встряхнув рукавицей, Позволил каменной грудью взвиться Белому соколу с золотого кольца. Конец девичнику и воле девичьей. Подшибленная лебедь кличет в крови. Мой сокол, мой сокол под солнцем с добычей, Терзай ее трепетную, когти и рви!

1913

В ЛОГОВИЩЕ

Пускай рога трубят по логу И улюлюканье в лесу, Как зверь, в родимую берлогу Комок кровавый унесу.

Гоните псов по мерзлым травам, Ищите яму, где лежу. Я языком своим шершавым Все раны сердца залижу.

А нет... Так, ощетинясь к бою, Втянув в разрытый пах кишки, С железным лязганьем открою Из пены желтые клыка.

1912

ВЕРХОМ

Я вновь верхом в пространствах, взрытых Плугами солнцу и ветрам, И слышу предзакатный гам Грачей прожорливых, несытых. Ржет жеребец, почуя в темных Полях за гумнами станиц Шарахающихся и томных Игриво-нежных кобылиц. Но черно-бархатные губы И трепет шерсти золотой, Мой пылкий конь, смирю я грубо Рот раздирающей уздой. Ведь и меня средь пашен тоже Она незримо позвала И вновь над сердцем в хлябкой